Пришлось подниматься. Будить Омо не хотелось — все-таки поход по Степи, сквозь ветер и снег, изнурил бы куда более крепких телом и духом людей, чем мы.
Я затушил палку и подкинул дров в уже погасающий костер.
На противоположном берегу Аруни стояла собака и очень, очень внимательно разглядывала меня. Она не могла напасть, но и подзывать ее к себе казалось глупым.
Никогда не видел такой породы. Собака была коренастой, приземистой, но при этом с узкой, почти как у лисы, мордой. Длинный хвост с двумя кончиками волочился по земле. Шкура на фоне снега выглядела угольно-черной, выделялось только белое пятно вокруг левого глаза.
Она вильнула хвостом, как маятником, и потрусила вдоль течения реки, по каким-то своим собачьим делам. По крайней мере, я на это надеялся. Взгляд у нее был совсем не как у животного.
Но на этом их визиты не кончились. "Их", потому что в окрестностях бродило еще не меньше десятка ей подобных. Сам бы не поверил, если бы не видел стаю.
— Странные они, — сказал Винф как-то утром, когда мы сворачивали наш лагерь. — Если в них и есть что-то от собак, то только внешность, — продолжил он. — Не знаю. Надо с ними разобраться.
Стая, которая в этот момент рыскала на противоположном берегу реки, остановилась. Все собаки повернули голову в направлении нашей компании.
— У меня одной ощущение, что они нас слышат? — в голосе Омо слышалось беспокойство.
— Не удивлюсь, если еще и понимают, — сказал Винф.
Впрочем, больше в этот день мы их не видели.
Продвигались мы довольно медленно: повалил снег, а снегоступы не назовешь удобным приспособлением. Однàко без них мы бы вообще застряли.
Ждали, когда ударит настоящий мороз, чтобы Аруни покрылась тонким льдом, а рыхлые сугробы — настом. Небо по большей части было затянуто серыми тучами. Редкие деревья смотрелись скелетами на этом фоне.
Не обедать уже вошло у нас в привычку. Если кто-нибудь чувствовал голод, он на ходу залезал в сумку и так перекусывал.
Выяснилось, что Винф спешил в Иссинграсс не только потому, что надо было успеть до наступления месяца Савана. Пару раз он обмолвился о некоей "Неспящей птице", которая могла бы ему помочь с поиском лекарства для родных.
— Аккин отправил нас к пустынникам, — сказал ойгур, — но раз уж мы все равно идем через Арун, то почему бы не попытаться еще раз?
Меня немного беспокоили эти его "попытки", особенно если вспомнить, к чему они приводили в прошлом. Паучья лилия — пришлось сбежать из дома и поставить под угрозу мою семью; рыбка-полулунка — Винфа в результате собирали по кусочкам, да еще и душу никак не могли обратно призвать. И это не говоря о тех случаях, которые почти наверняка случились до меня.
