— Флюгер — это еще полбеды. — Мейендорф сжал в ниточку и без того тонкие губы. — Почему-то сей жестяной предмет приходит в движение лишь от переменных ветров, гуляющих в неких либеральных салонах.
— Вы совершенно правы, ландмаршал! — Экспансивный Ливен встал, с шумом отодвинув тяжелый стул. — До какого цинизма надо дойти, чтобы именовать разбой «иллюминацией барских усадеб»!
Собрание заволновалось. Возмущенные восклицания и грубую прусскую ругань перекрывали гневные выкрики.
Как опытный оратор, сумевший завладеть всеобщим вниманием, Ливен дал несколько схлынуть возбуждению и, удовлетворенно откашлявшись, продолжал:
— Полностью разделяю ваше справедливое негодование, дорогие коллеги. Вам угодно знать имя? Извольте! Сергей Юльевич Витте! В бытность мою в Петерсбурхе я сам слышал из его уст это ужасающее циничное высказывание. Чего же вы хотите теперь? Чего ожидаете?
— Имения поджигаются повсеместно, — деликатно заметил бородач в голубом мундире жандармского корпуса.
— Мне нет дела до других, — жестко отрезал Фитингоф Первый. — Если обленившиеся «бояр де рюс» могут мириться с тем, что чернь поджигает родовые гнезда, — это их частное дело. Но мы не потерпим разорения балтийских вековых цитаделей!
— Брат совершенно прав, — обер-лейтенант вермахта щелкнул под столом каблуками. — Русское дворянство само заражено либеральной скверной и пожинает новые плоды собственной распущенности. Надеюсь, мы не чета им? В Пруссии совершенно иные порядки.
— Знаем мы эти порядки! — впервые за все время подал голос Рупперт. — Социал-демократы в рейхстагах заседают! Мне брат рассказывал…
— В самом деле, господа, — заволновался Медем, — не надо сравнений. Зачем эти рискованные аналогии, сопоставления? — Он просительно огляделся вокруг. — Как верный слуга монарха, я вижу свой долг в том, чтобы всемерно укреплять законность, порядок, священное право собственности. Можно лишь сожалеть о том, что наши братья в Германии дают убежище и приют злоумышленникам, которые подтачивают государственные устои обеих держав. Но не станем смешивать воедино беду и вину. Подумаем лучше о том, как оградить нашу Россию, и прежде всего губернии Восточного моря, от потока нелегальщины, от зловредной социал-демократической агитации.
— Конкретные меры — вот что нам сейчас необходимо, — глубокомысленно изрек Остен-Сакен.
— Добиться полного обновления в губернском правлении! — потребовал Фитингоф Первый. — Радикально, по-кавалерийски, раз и навсегда. Пусть нами командуют люди, которым мы доверяем, из нашей среды.
