«Вот оно, проклятие, — подумала она. — Сейчас у меня отвалится рука, прямо здесь, не сходя с места. И я никогда уже не буду рисовать...»
Гун плюнул ей на ладонь, и боль умерла, словно не бывало. Джилли изумленно наблюдала, как пятно превращается в шелушащуюся сухую корочку. Гун встряхнул ее руку, и черный налет осыпался наземь. Кожа на ладони снова стала нежная и розовая.
— А как же... проклятие? — выдавила она. — Разве меня не пометили? У Кристи сказано...
— Знание — вот твое проклятие, — ответил Гун.
— А?..
Но он уже повернулся к толпе. Пока Джилли осторожно спускалась по куче щебня на землю, где ее ждала Мэран, Гун кончиками пальцев выбил на барабане затейливую дробь. Это был ритм — причудливый, но настоящий. Музыканты подхватили свои инструменты — на этот раз они держали их как надо, — и величавые ноты плавным маршем тронулись по его торной дороге. Это пиршество звука так же отличалось от одинокой песни флейты Мэран, как солнечный свет отличается от лунного, но в нем была своя сила. Своя магия.
И вся она подчинялась ритму, который Гун выбивал на каменном барабане так уверенно, словно никогда в жизни ничего другого не делал.
— Так он и есть настоящий король? — шепотом спросила Джилли у подруги.
Мэран кивнула.
— А что же он тогда делает у Брэмли?
— Не знаю, — ответила Мэран. — Но думаю, что король — или королевский сын — волен жить, где захочет, покуда он не забывает о своих обязанностях перед подданными и не реже раза в месяц спускается сюда.
— А как ты думаешь, он еще вернется к Брэмли?
— Я не думаю, я знаю, что вернется, — был ответ Мэран.
Джилли окинула взглядом толпу скокинов. Они больше не казались ей устрашающими. Скорее забавными: нескладные человечки с толстыми животами, круглыми головами, тонкими, как палочки, ручками и ножками, но все же именно человечки. Прислушавшись к их музыке, она уловила ее правдивую суть и спросила у Мэран, почему они не боятся ее, ведь в ней истина.
— Потому, что это их собственная истина, — ответила она.
— Но не бывает истины отдельно для каждого, — запротестовала Джилли. — Правда — одна, она либо есть, либо ее нет.
Но Мэран лишь молча обняла девушку за плечи. Еле заметная улыбка играла в уголках ее губ.
— Нам пора домой, — сказала она.
— Похоже, я легко отделалась, — заявила Джилли на обратном пути. — Ну, я имею в виду проклятие и все такое.
— Иногда знание бывает ужасной обузой, — отозвалась Мэран. — Многие верят, что именно оно послужило причиной изгнания Адама и Евы из рая.
