— Чурка ты, Маркуша…
— На перемене поглядим, кто чурка! — пообещал хмурый Стасик.
— Очень я тебя испугался…
— Ну-ка, не петушитесь, — попросила Ольга Петровна. — Лучше я вам покажу, как принято было писать в прежние времена. Я их еще немножко помню… — И она принялась выводить на доске мелом крупные строчки:
МОРОЗ И СОЛНЦЕ; ДЕНЬ ЧУДЕСНЫЙ!
Получалось в самом деле красиво — с изящным наклоном, плавными нажимами в середине букв и завитушками.
«Как на старинном документе», — подумал Мир.
— Нам тоже писать? — с опаской спросил ленивый Максим Толбухин.
— Не надо. У вас все равно не получится… Но если вы вдруг дома разыщете в Интернете старые прописи или найдете бабушкин букварь с образцами давнего письма, попробуйте сами написать так две-три строчки….
— А про что? — спросил Мир.
— Про что хотите… И принесите мне. Если там будет что-нибудь умное и красиво написанное, поставлю хорошую оценку.
— А если ничего не будет? — спросил ленивый Толбухин.
— Значит, никакой оценки. Не бойся, двойку не поставлю…
Написали немногие, человек пять. Остальные отговорились, что не нашли нужных образцов. Но Мир нашел. Причем не в компьютере, а на книжной полке, где мама хранила букварь 1946 года. Это была память о дедушке, папином отце. А значит, и о папе…
Тетрадки в косую линейку, разумеется, не нашлось, пришлось писать на листе в клетку и видеть перед собой старинный наклон мысленно. Стальные перья были: мама на работе ими делала рисунки для буклетов. Нашлись и чернила, только не фиолетовые, а черные и синие. Мир стал писать синими: больше похоже на старый школьный стиль.
Я люблю на звезды смотреть,
Воздух вобравши в легкие.
В нем замирает душа.
Только жаль, что звезды очень далекие,
Их лучи к нам лететь не спешат.
Эти стихи он сочинил в первом классе и больше рифмованных строчек никогда не складывал. Но сейчас показалось, что для старинного почерка нужно что-то возвышенное. И опять представился небосклон в созвездиях и обращенные к нему телескопы.
Он очень старался, когда писал (даже кончик языка высунул). Буквы выходили не такие красивые, как у Ольги Петровны и в букваре, но… что-то все-таки получалось. А главное, Мир вдруг почувствовал, что это занятие ему нравится. Может, правда, люди потеряли частичку радости, когда наплевали на старое искусство каллиграфии? А Мир сейчас коснулся утерянного секрета и будто снова нашел эту радость.
Ольга Петровна очень радовалась работам пятерых энтузиастов. Всем поставила пятерки. А Мирослава Рощина хвалила больше всех. Потому что у него строчки оказались самые ровные, буквы самые старательные и правильные. Ну и стихи к тому же…
