Данька глянул Барклаю в лицо. Тот, видимо, ничего не понимал. Данька объяснил громче и уверенней:
— Если враги, буду. А сейчас ведь не враги. Можно наворожить беду…
— Ты кто? Сектант? Или трус?
Данька не знал, кто такой «сектант». А трусом он, при своем тихом характере, все же не был. Поэтому сказал снова полушепотом, но без боязни:
— Можно, я лучше по шарикам?..
Барклай все еще сдерживал командирское негодование.
— Ты… Тебе оказали доверие. Я ради тебя пошел на нарушение правил. А ты…
Данька не знал, что возразить. Он просто пожал плечами. Красные погончики вздернулись, как живые крылышки.
А «снайперы» ждали. И Барклай ощущал это ожидание. Из щуплого третьеклассника исходила зараза неповиновения. Нужны были по-армейски решительные меры.
— Ты исключен из стрелковой команды! — гаркнул ОБЖ. — Пошел отсюда!.. Постой! — Он шагнул к Даньке, сдернул с него лоскутные погончики. Они держались слабо, оторвались легко. Барклай сунул их в карманы галифе, а потом рванул с форменной рубашки барабанщика георгиевскую ленточку. — Теперь убирайся!
Погоны — это ладно! Пусть! Но ленточка — она же награда! Эти награды, полученные от ветеранов, барабанщики носили до сих пор!.. Какое он имеет право!
— Отдайте! — Данька вцепился в волосатое запястье повыше часов. — Это не вы давали! Она моя!..
Барклай отмахнул от себя нахального пацаненка, тот отлетел легко, как бумажный шарик. Упал навзничь, вскочил. Кинулся снова. Но его ухватили за локти Витька Терехов и еще один «снайпер» — пухлый и пыхтящий от усердия.
— Отведите этого психа к завучу, — велел Барклай. — Пусть запрет где-нибудь. Я приду и разберусь…
Как будто кто-то смеет его запирать! Данька вырвал из потных пальцев локти, кувыркнулся назад и побежал от стадиона к школе. Кажется, за ним не гнались.
Данька не замечал, что плачет на бегу, не вытирал щеки. Поэтому тонкие полоски от слёз оставались очень заметными среди якорных веснушек.
Маша выслушала Даньку и позвонила Маку.
— Разве можно так с теми, кто маленький?
Мак считал, что нельзя, и позвонил Миру.
Мир примчался на велосипеде к школе с Крылатым Эльфом на багажнике, встретил его по дороге и прихватил с собой. Маша пересказала Данькину историю. Тот все еще изредка всхлипывал.
— Дань, а что за примета? — осторожно спросил Мир. — В самом деле есть такая?..
Данька прислонился животом к велосипедной раме, позвякал звонком, стер наконец слезы и объяснил:
— Я недавно кино смотрел про борьбу с террористами. Там была специальная спецназовская группа, в нее записалась одна девушка. Она все так хорошо делала, всякие приемы карате и вообще… И стреляла лучше всех. Только, если на мишени человек, не могла попасть. Командир начал на нее орать, а она говорит: «Не могу, потому что кажется — если попаду в нарисованного, где-то погибнет настоящий. Непонятно какой — плохой или хороший, мы ведь не знаем…»
