– Вы действительно так думаете?
– Я не знаю, как я думаю, – я так делаю. Мишкин сел в кресло. Доктор медленно одевался.
– Я-то уверен, что все доктора при раке неоперабельном ничего не делают. Это ж нецелесообразно – что-то делать, мучения продлевать.
– Нецелесообразно. Потому вы и не доверяете своим врачам в институте. Для вас нецелесообразно содержать доктора наук в институте. Нецелесообразно!
– Но у вас в больнице думают, по моему, так же. Мы…
– Целесообразно! Кто знает, что целесообразно. Просто каждый должен делать свое дело, которому обучен.
– Да. Но посмотрим. Посмотрим, Евгений Львович.
– Кроме того, я убежден, ну не на сто процентов, а, скажем, на девяносто пять, что никакого рака у вас нет. В конце концов, анализы-то хорошие. Нет. Нет никаких оснований думать о раке. Я думаю…
В дверь постучали, и вошел больной.
– Евгений Львович, я сегодня ухожу…
– Простите, я сейчас занят. Я потом к вам подойду.
– Евгений Львович, вот у меня несколько вопросов к вам. Прочтите, пожалуйста.
Мишкин взял исписанную бумажную салфетку и сказал:
– Идите в палату. Я зайду к вам. – Больной ушел. – Это какой-то полусумасшедший. Я ему грыжу делал. Замучил меня. А во время операции ему было больно. Он стонал и извинялся, что вот он, мужчина, должен быть терпеливым, а не может сдержаться. Мне же еще приходилось его успокаивать. Представляю, что он написал. Вам как доктору, наверное, тоже можно прочесть. – Он стал читать: – «1. Какова должна быть длина шва? – Я же говорил. Вот так. Посмотрим дальше. – 2. Симметрично со швом другой стороны можно было сделать? Эстетика! – Интересно, что еще будет. – 3. Когда можно половую жизнь? – Ну это вопрос деловой. – 4. Если почувствую себя плохо, к вам приходить? 5. Сколько кг можно тащить в сумке? 6. Можно ли купаться, плавать, грести в лодке, играть в большой теннис? 7. Можно ли через месяц ездить за грибами, с большой корзиной и рюкзаком?»
– Ну что ж, имеет право. Вы знаете, Евгений Львович, французский невропатолог Шарко называл таких больных «больные с бумажкой в руке». Заберите, говорил он, бумажку, и пусть спрашивает наизусть. Важное не забудет. Забывается несущественное. С бумажкой больные – всегда ипохондрики.
– Кто ж знает, какими мы будем, когда заболеем.
– Я-то уже болен.
– Вы сейчас думаете, что вы не больной, а умирающий, вас ничто не интересует. А вот когда пойдет речь о выздоровлении и дальнейшей жизни – вот тогда посмотрим.
Вошла Наталья Максимовна:
