Кирилл шёл за ним и чувствовал, как от слов Сэдрика мыслям возвращается ясность. Сэдриков взгляд отдавал запредельным цинизмом, но без него Кириллу было бы не справиться с ужасом и жалостью. Сейчас душевная боль начала потихоньку отпускать.
- Слушай, - спросил Кирилл уже спокойнее, - а как разбойники ухитряются устраивать засады в этом лесу? Там ведь - твари, адские гончие и прочая нечисть...
- Так разбойники их видят, ты думаешь? - усмехнулся Сэдрик. - Ни фига. И всё очень здорово получается: разбойники прикармливают тварей смертями - и собственными душами заодно. Тут раз пять убьёшь - и душе амба. Я думаю, половина из тех, кто тут разбойничает, уже сами почти что твари.
Кирилл смотрел на лесные стены, на высокое лунное небо над дорогой, слушал рассуждения Сэдрика - и пытался уложить произошедшее в голове.
После дикого обряда условных похорон они с Сэдриком уходят прочь, бросив тела убитых людей валяться в лесу, не прикрытые землёй, обезображенные и нагие. Сэдрик отпустил души - и это уже хорошо?
Ведь некого звать - никто не придёт. Нельзя вызвать милицию, скорую, никто не заберёт трупы в морг, чтобы похоронить их по-настоящему, никто не станет фотографировать место преступления и собирать улики, чтобы найти убийц. Убийцы, озверевшие от безнаказанности, будут бродить по этим кошмарным лесам и дальше, обесчеловечиваясь всё больше и прикармливая кровью тварей из ада. Никакой справедливости. Никакой защиты тем, кто будет проезжать по этой дороге.
Потому что ад правит на Святой Земле.
И именно Кириллу надо что-то сделать с этой кромешной безнадёгой, как-то спасать, защищать, беречь - но как?! Куда бежать? К кому обратиться? И что это даст, если ад буквально у власти?
Как это выглядит в действительности - "ад у власти"? Что есть у короля-узурпатора, лишённого души? Адский спецназ? Палантир, в котором сейчас отражаются Кирилл и Сэдрик? Демоны? Драконы? Вампиры? Что?
С чем предстоит столкнуться? И разве можно справиться с этой чудовищной силой, оставляющей искалеченные застывшие тела на пропитанной кровью земле?
Кирилл мотнул головой, отгоняя бесполезную тоску. Такие задачи всё равно никогда не решаются с налёта. Надо смотреть и думать.
Впереди уже виднелась часовня, о которой говорил Сэдрик: луна золотила шпиль-стрелу, и металлический глаз на шпиле сиял в лунном свете голубым, огранённым, как бриллиант, стеклянным зрачком.
Кажется, именно при виде этой часовни Кирилл впервые подумал, что о Средневековье речь не идёт. Во всяком случае, о том, что так звалось в том мире, где он вырос. Это сооружение из странного сна, иномирная готика, не вписывалось в рамки его школьных представлений о человеческой истории.
