— И Аракчеевъ ничего?
— На ту пору ничего; только вышли мы на Царицынъ лугъ; вышли наши армейскіе, вышла и гвардія. Пріѣхалъ самъ царь Александръ Павловичъ, и Аракчеевъ пріѣхалъ. Царь скомандовалъ, Аракчеевъ скомандовалъ гвардіи, да не ту команду объявилъ, — гвардейцы и перемѣшалясь. А тутъ маіоръ верхомъ на лошади… а и лошадка была плохенькая: такъ кобылка куцынькая… Майоръ-то перещеголялъ гвардейцевъ, — и своихъ армейцевъ выставилъ!.. — А тутъ подъѣхалъ царь. — «Спасибо, маіоръ, спасибо!» говоритъ царь маіору, — а Аракчеевъ такъ и остался.
— Такъ ничего маіору Аракчеевъ и не сдѣлалъ? спросилъ я разскащика.
— На ту пору ничего.
— А послѣ?
— Послѣ жъ чему-то привязался Аракчеевъ.
— А Аракчеева солдаты любили?
— Да Аракчеева никто не любилъ: ни великій князь Константинъ, ни генералы, ни солдаты.
— А въ сраженіяхъ Аракчеевъ каковъ бывалъ? спросилъ я. — Хорошъ?
— Аракчеевъ и въ сраженіяхъ не былъ ни въ одномъ.
— А ты бывалъ въ сраженіяхъ?
— Э-э! бывалъ! Я въ самое сраженіе-то почитай всю службу прошелъ.
— А въ какихъ же ты сраженіяхъ былъ?
— Да я всѣ кампаніи выслужилъ; и съ французомъ, и съ шведомъ, и съ туркомъ… Только съ французомъ больше всѣхъ войны у насъ было: сперва мы пруссаку помогали, а такъ война у насъ была съ французомъ но, какъ французъ Москву сжегъ; а такъ сами къ французу два раза ходили.
— И ты бывалъ?
— А какъ же? бывалъ!
— Такъ ты много-таки видывалъ?
— Видывалъ! Сперва говаривали: «бывалый человѣкъ: не изъ семи печей хлѣбъ ѣдалъ», а я про себя скажу: не въ семи царствахъ-государствахъ хлѣбъ ѣдалъ!
— Въ какихъ же ты царствахъ-государствахъ хлѣбъ ѣдалъ?
— А давай считать. Пруссаку помогали, у пруссака были, — это разъ; подъ турка ходили, турокъ — два; у шведа — три; какъ француза гнали, тутъ земель много прошли.
— Какія жъ тамъ земли?
— Тамъ много всякихъ: такъ Саксонія, Буварія, Австріяны — такъ, жемигульный народъ… Еще земли, гдѣ наша царевна Марія Павловна живетъ, — не велика земля, не большая, а хорошо живутъ… да тамъ много земель, и не пересчитаешь.
— Хорошо тамъ живутъ?
— Всяко бываетъ: кои хорошо, а бываетъ мои, что и дурно, а то и вовсе плохо.
— Гдѣ же плохо?
— Да вотъ хоть Австріяны.
— Австріяны плохо живутъ?
— Плохо! Сами то Австріяны, настоящіе, тѣ живутъ хорошо; а другимъ-то у нихъ ужъ очень плохо!
— Какимъ же другимъ?
— Ты развѣ не знаешь? Была Польша царство, а сосѣдомъ у Польши царства: Австріяны, Пруссакъ, да мы; сосѣди сговорились промежъ собой, да и расписали по себѣ Польшу. Такъ приписнымъ-то къ Австріянамъ, не настоящимъ, ужъ очень плохо! бѣдно живутъ!
