— А, это я знаю, — вспомнил Витька. — У нас видел такое кое-где, ещё с Безвременья сохранилось, когда кирпича нигде не было толком…
Ник тут же поднялся и объявил:
— Пойду гляну. Если бочку отыщу — сообщу сразу.
— Я с тобой, — вызвался Пётр. — Тут же и прикатим.
Канадец кивнул:
— Пошли.
Витьке никуда тащиться не хотелось, пусть идея и понравилась — но он всё-таки засобирался. Майкл — тоже. Однако Ник махнул на них рукой:
— Сидите. Вдвоём тише и незаметней. Мало ли, где мы её отыщем?
Майкл с видимым удовольствием плюхнулся на место и потянулся за гитарой. С инструментом он освоился окончательно, играл охотно и сейчас начал какую-то странноватую песню…
— Молчит унылая семья и горько плачет мать,
Несут рождённое дитя под елью умирать,
Младенцам чаща — мёртвый дом, голодный год пришёл,
Но волк с серебряным клыком в лесу меня нашёл…
[29]И — оборвал гитарный аккорд и слова. Нахмурился, словно бы что-то вспоминая…
— А дальше? — подал голос Джек, оторвавшийся от шахмат.
— Не помню, — буркнул Майкл. Позвенел струной. Джек не сводил с него глаз и, видя, что Майкл не собирается петь дальше, задумчиво сказал:
— По-моему те, кто разорил твой посёлок, были не только мутанты и бандиты — но и просто глупцы. Я бы на их месте не совался на вашу землю.
— Большинство из них в ней и остались, — ухмыльнулся Майкл.
— Песня про оборотня? — спросил Дэниэль — он, оказывается, тоже слушал. Майкл кивнул. — А ты сам-то случайно не оборотень?
Дэниэль засмеялся. Майкл посмотрел на него долгим взглядом.
И — промолчал.
Витьке снился сон.
Он не знал, что это было, а потом и не задумывался, потому что забыл его, когда проснулся. Был ли это всплеск ещё толком не понятой и не изученной генетической памяти, так яростно отрицавшейся «серьёзной наукой» до Безвременья? Или просто сплав из читанного и виденного? Кто знает…
…Он шёл по городской улице. Город был брошен — не разрушен, а именно брошен, и все разрушения, который Витька видел, были нанесены временем, а не человеком.
Витька шёл не один, а с братом. Не со старшим братом, а с тем, которого никогда не было. Это был близнец Витьки по имени Вальдор. Оба мальчишки носили серую мешковатую форму с непонятными знаками различия и широкими капюшонами на шнуровке, были обуты в высокие ботинки на шнуровке и ремнях. На поясах из потёртой кожи висели широкие короткие тесаки, длинные ножи и пистолеты в кобурах — вроде древних маузеров.
Витька знал, что они идут уже очень долго, спасаясь от какой-то опасности. Так долго идут, что усталость вытеснила страх. Болели ступни, мерзко посвистывал тёплый сухой ветер. Деревья стояли голые, какие-то обожжённые неведомым пламенем.
