Сталь свернулась лепестками.
Небо в звёздных каплях пота.
Въелся нам в ладони камень.
Вгрызлась в сопку наша рота.
Новорожденный, неловкий,
Робко выполз первый лучик.
«Взвод, заняться маскировкой!»
Рвём верблюжью колючку.
Как он жрёт такую травку
И язык себе не колет?
Вот и танки по оврагу
Прут на наше горе-поле…
Сопки цвета светлой охры,
А за той горою белой
Чуждый нам военный округ…
…Что ж я им плохого сделал?!
[26]Смех от этой последней песни ещё не стих, а на «сцене» уже начался спектакль — тоже то и дело прерываемый хохотом. Армейские острословы если и не особо остроумно, то смачно — точно — издевались над врагами. Главный герой — малолетний штурмовик Вовочка, прятавшийся в своей роте от семейных проработок — вместе со своими друзьями, свалкоборотнем Бутявкой и психокинетичкой-дворянкой Психулей по дрался с китайскими монахами-мутантами, то под видом странствующего искателя истины с учениками пробирался в штаб бандосов в Индостане, то гнал в Америке кактусовую водку, которой спаивал вражескую армию… По ходу дела вся троица то и дело попадала в гротескно-комические ситуации, вызывая хохот… но каждый раз непостижимым образом оказывался смелей, умней и ловчей многочисленных врагов…
… - Чувствую ту же руку, что и в «Карин и её базуке», — многозначительно сказал Джек, когда они возвращались к себе. — Кто же всё-таки это пишет?
— Проведи расследование, — предложил Ник. Джек треснул его промеж лопаток, отчего канадец заспотыкался и показал кулак.
— А ведь скоро и Новый Год уже, — неожиданно сказал Майкл. Все обернулись к нему — о близком празднике совсем позабыли за всеми этими дождями. Витька вдруг засмеялся:
— А весёлый будет Новый Год! Тут ведь лето наступит?
— Да, и, надеюсь, достаточно солнечное, — Эрих посмотрел в небо. — Хватит уже… Да и потом, ну и что, что лето? Дед Мороз мимо не пока что ни разу не проехал.
— Только тут камина нет, чтобы носки вешать, — включился в игру Джек. Ник тут же поддержал:
— Тогда ни один Дед Мороз в наш камин не сунется.
— Почему? — не заподозрил подвоха Дэниэль.
— Да потому, — невозмутимо ответил Ник, — что наши носки… — и он скривился.
— Ник, что за мерзость?! — голос Елены был строгим. Канадец потупил глаза и присел в книксене, пальцами «разведя подол платья» и пискнув:
— Прошу простить, мэм… — а потом выпрямился и добавил: — Так что Деда Мороза встретим в полной форме. И красиво, и запах нормальный.
Джек, выключившийся из шутки — было видно по его лицу — неожиданно сказал, погладев по сторонам, словно попал сюда впервые:
