– Я хотела поговорить о вашем муже, – сказала Луиза, но миссис Дэй прервала ее.
– Позже. За обедом, – она даже не повернулась, чтобы посмотреть на Луизу.
Вода смывала с тарелок пену, оставляя блестящую чистотой узорную гладь. Луиза вытерла руки и вернулась за стол. Обед ждал ее. Миссис Дэй сидела напротив опустив глаза. «Читают ли в этом доме молитвы?» – подумала Луиза, затем вспомнила, что хозяин был врачом, и решила, что нет.
– Дэйвид заболел, – сказала Луиза, решив, что когда-то все равно придется начинать. Шэрон Дэй подняла на нее свои большие, усталые глаза, в которых мог утонить целый мир. Так, по крайней мере, показалось Луизе. Затем веки миссис Дэй опустились, и видение развеялось. – Я думаю, это тот же грипп, которым болела я, – сказала Луиза. Шэрон кивнула и начала есть. Какое-то время тишину нарушал лишь размеренный стук столовых приборов. – Я не хочу, чтобы он умер, – словно со стороны услышала Луиза свой собственный голос. – Сегодня утром он вроде был в порядке, а спустя пару минут его начало рвать и поднялась температура… – она замолчала и подняла на миссис Дэй глаза.
Губы вдовы дрожали. В ушах звучал предсмертный крик супруга – дикий, истошный. В груди снова кольнуло сердце. Ей нельзя нервничать. Нельзя страдать. Боль в груди стихла. Крупные капли пота скатились с высокого лба. Никогда в своей жизни Шэрон не была красивой женщиной. Широкая кость, квадратный подбородок, слишком узкий нос для такой крупной головы. Даже в молодости. Даже рядом с молодым доктором, на которого обращали внимание слишком многие женщины. И снова от воспоминаний защемило сердце.
– Если у вашего мужа остались какие-нибудь записи… – Луиза замолчала, понимая, что поступает сейчас эгоистично, но отступать не было смысла. – Я подумала, что если он смог вылечить меня, то может быть, это поможет и моему брату.
И снова молчание. Тишина. Звон столовых предметов. Шэрон ела с монотонностью робота. В голове эхом гудели слова Луизы. Ее муж спас ее. Ее муж может спасти ее брата. Но он не спас себя. Не подумал о себе. Не смог ничего изменить. Но разве стоит из-за этого ненавидеть эту девочку? Разве стоит ненавидеть ее брата? И разве то горе, которое Шэрон пережила сама, не стоит того, чтобы понять, что никто в этом мире не заслужил такого. По крайней мере, Луиза Маккоун и Дэйвид уж точно. Илай был врачом. Он делал то, что должен был делать. Все остальное лишь случай.
– Миссис Дэй, – осторожно позвала увлеченную своими мыслями женщину Луиза.
