– Я слышу тебя, – голос Шэрон дрогнул. По щекам скатились несколько крупных капель. Луиза смутилась, решив, что это слезы, но, присмотревшись, поняла, что это пот.
– Господи, – страх сдавил горло. Ответственность стала невыносимой. – Вы тоже больны? – голос Луизы задрожал, но она даже не заметила этого. – Больны, как и доктор Дэй? – в ее глазах застыл ужас. Она смотрела на миссис Дэй и чувствовала, что убивает еще одного человека. Не вирус, не последствия деятельности фабрики, а она. Она – носитель. Она – убийца. – Вам нужно обратиться в больницу, – сказала Луиза, отчаянно пытаясь собрать воедино развалившиеся на части мысли. – У меня есть знакомый агент, уверена, он сможет достать для вас вакцину… – она замолчала, вспомнив, что послужило причиной смерти доктора. – Вы не подумайте… – Луиза вздохнула, запустила пальцы в свои волосы. – Господи…
– Если ты закончила с обедом, то я отведу тебя в комнату Илая, – сказала миссис Дэй, отрешаясь от слов о своей болезни. Сейчас главным было ее сердце, которое то начинало покалывать, то затихало. Оно могло забрать ее жизнь быстрее, чем любой вирус. – Если ты и сможешь найти какие-нибудь записи, то только там, – Шэрон осторожно поднялась на ноги. – Он почти всегда брал работу домой. Говорил, что ему проще заниматься делами, когда он знает, что я рядом, и… – она замолчала, решив, что не стоит тревожить воспоминаниями больное сердце, не стоит искушать судьбу. – Ты закончила?
– Я? – Луиза глуповато посмотрела на пустую тарелку. Как бы там ни было, но с обедом она справилась. Даже как-то зазорно. Брат умирает, миссис Дэй умирает, с глазами происходит черт знает что, а она беззаботно набивает свой желудок. – Пожалуй, закончила, – она поднялась и направилась следом за миссис Дэй.
Кабинет доктора находился в дальнем конце коридора. Окна были открыты. Засыпающий на зиму сад шелестел желтыми листьями. Миссис Дэй подошла к столу, где стопкой лежали несколько папок с историей болезни. Стол был старым, пережившим не одного владельца. Шэрон отыскала среди папок ту, на которой было написано имя Луизы Маккоун.
– Думаю, если вы что-то и сможете узнать о способе лечения, то только здесь, – она протянула папку Луизе. Бумага была шершавой и пахла целлюлозой. Луиза взяла папку и долго смотрела на нее, не решаясь открыть.
– Могу я сесть? – спросила она, указывая на единственное кресло, принадлежавшее покойному доктору Дэю, напоминая вдове так много, что воспоминания сливались в одну яркую вспышку, которая отзывалась тупой болью в грудной клетке.
