– Миссис Дэй! – позвала ее Луиза и снова постучала в дверь.
Шэрон отошла от плиты, убавив огонь, и пошла открывать. Последние дни состарили ее на десяток лет. Долгие одинокие дни. Миссис Дэй прищурилась, разглядывая Луизу. На ее покрытом испариной лбу появились глубокие морщины.
– Миссис Дэй, я Луиза Маккоун. Ваш муж лечил меня и…
– Я помню, – оборвала ее Шэрон. Оставив дверь открытой, она пошла обратно в дом. – Ты заходи, у меня обед почти готов… На двоих… Так что…
– Я не против, – Луиза послушно прошла на кухню.
Свет в прихожей не горел, и далекие окна не развеивали сгущающийся полумрак. Тени ползали по скудному интерьеру. Луиза наблюдала за ними, ожидая, что сейчас зрение снова начнет играть с ней в свою ужасную игру, но ничего не происходило.
– Вот, – Шэрон выдвинула из-за стола старый стул. – Можешь сесть. Сейчас я закончу, и мы сможем поесть, – ее руки вздрогнули. Луиза заметила, что она старательно избегает встречаться с ней взглядом. Гостья рождала в ней воспоминания, и Шэрон, глядя на нее, не могла не вспоминать о смерти мужа.
Луиза кашлянула, пытаясь собраться с духом и начать разговор, но решимость лопнула, как воздушный шар, уступив место чувству вины. Доктор умер из-за нее. Она отобрала у этой женщины мужа, и будь она сама на ее месте, то, наверное, не смогла бы пригласить виновника в дом и уж тем более усадить за стол и накормить обедом. Луиза поджала губы, понимая, что выдает желаемое за действительное. Взгляд ее скользнул по груде немытой посуды в раковине.
– Давайте я помогу вам, – предложила она и, дождавшись, когда миссис Дэй обернется, указала взглядом на раковину.
Шэрон задумчиво подняла брови, затем что-то хмыкнула себе под нос и согласно кивнула. Луиза встала, подошла к раковине, включила горячую воду.
– Это последняя грязная посуда, которую оставил за собой Илай, – сказала Шэрон, когда Луиза выдавила на губку несколько капель моющего средства.
Руки Луизы дрогнули. Мытье посуды показалась чем-то зловещим и неуместным, словно ей приходилось не отмывать остатки засохшего обеда, а развеивать по ветру человеческий прах. К горлу подступила слюна. Руки налились свинцом.
– Да ладно. Чего уж там, – хмыкнула миссис Дэй. – Раз уж он умер из-за тебя, то почему бы тебе не стереть из жизни последнее живое напоминание о нем?!
Она отвернулась и, открыв духовку, достала тушеную курицу. Запах был просто божественным, но Луиза почувствовала, что совершенно не хочет есть. Но кто-то же должен вымыть эту посуду! Луиза поджала губы и заставила себя стать именно той, кто сделает это. Вода ударилась о разрисованные сказочными розами глади тарелок. Через мгновение их скрыла белая пушистая пена. Губка смахнула засохшие крошки.
