«Вначале я очень робела перед ним, — вспоминала София, — но постепенно стала привыкать к нему, пока к концу вечера между нами не установились самые сердечные отношения, к изумлению всей компании, с широко открытыми глазами наблюдавшей за тем, как Фридрих беседует с ребенком».
Разговор прусского короля с Иоганной состоялся в ее очередное посещение дворца. Фридрих без обиняков сказал ей, что именно он сыграл решающую роль в том, чтобы выбор пал на ее дочь. Он предложил сделку: если Иоганна станет его глазами и ушами при российском дворе и будет защищать там интересы Пруссии и действовать заодно с его посланником Мардефельдом, то он, Фридрих, позаботится о том, чтобы сестра Иоанны, толстушка Ядвига, стала настоятельницей Кведлинбурга. К Христиану Августу с его прямым характером и приверженностью добродетели Фридрих не стал обращаться.
Иоганна и София отправились в свое секретное путешествие в трех каретах, взяв с собой лишь камердинера мсье Латофора, четырех камеристок, одного дворецкого, несколько лакеев, повара и в роли компаньонки и главной фрейлины Иоганны суеверную Кайн. Следуя указаниям графа Брюммера, Иоганна выдавала себя за «графиню Рейнбек» и заставила всех слуг поклясться в том, что они будут держать в тайне ее подлинное имя и цель путешествия. Христиан Август проводил жену и дочь до города Шведта на Одере, а сам вернулся в Цербст. Они же повернули на север. София в последний раз обнялась с отцом, обещая следовать его советам и ни при каких обстоятельствах не отказываться от лютеранской веры, в которой ее вырастили.
Стояли самые короткие дни. Бледно-желтое солнце вставало нехотя, лениво выбираясь из-за горизонта, и висело над ним, освещая деревья и поля, тронутые морозом. В ту зиму снежный покров лег поздно. Ледяные ветры и злой секущий дождик обрушились на кареты, которые, покачиваясь, ползли по разбитой почтовой дороге, опасно кренясь, а то и соскальзывая в глубокие канавы. Обычно путешественники предпочитали этой дороге морской путь, но, к сожалению, зимой он был закрыт. Штормы и лед с декабря по апрель делали навигацию на Балтике невозможной, и разумные люди в это время оставались дома. Лишь одинокие курьеры отваживались скакать по почтовому тракту в любое время года, ставя на карту свою жизнь, ибо глухие места кишели разбойниками. А если курьеры пропадали, то никто не спешил на их поиски. Случалось, гонцы замерзали, заблудившись, не найдя спасительного крова.
