Д.В.Ж.Д. 2035 | страница 24

     - Ага… Юность, бабы. Цивилизация!

     Глава помрачнел.

     - В общем, не борзей. Ты и правду перед людьми глупость сейчас сморозил. Но это неважно сейчас, понимаешь? Возвращайтесь… ты понимаешь? Вы должны вернуться обратно. Мы будем ждать вас. Я буду ждать.

     Глядя в красные, мутные глаза «диктатора» я понял, что он хотел сказать. Молча шагнул и обнял. Так и стояли два старика на перроне. Подземном перроне гружённого патронами бронесостава.

     Атомный рейд - начался!

     Гудок третий

     - Хищник приходит и уходит -

     …Паровоз не боится ни быстрой езды, ни высокой форсировки котла. Паровоз боится только невнимательного обращения, плохого ремонта и ухода…

     Машинист Франц Яблонский.

      Из «Инструкции по паровозовождению»

     Тяжёлые стальные врата цеха медленно отворились. Паровоз утонул в свете солнца, ярко светящего с небосвода. Добрый знак. Ни тучки. Порывы ветра с севера очистили пространство над морем. Восточного ветра, гибельного и страшного, несущего на побережье радиацию и кислотные ливни, в этот день не было.

     Господи, как мы давно не видели яркого солнца! Всё больше низкие серые тучи, серый мир, грязный, ядовитый снег. Но сейчас приборы показывали, что в кой-то веки можно подышать на поверхности полной грудью. Ребята на вышках с самого утра торчали без респираторов.

     От солнца с непривычки защипало глаза, навернулись слёзы. Все защурились, прикрывая лица руками. На улице плюс два-три градуса. Конечно, совсем не та весна, что бывала раньше, но, по крайней мере, не придётся каждый сантиметр рельс ото льда освобождать. Народ расчистил нам пути до последних вышек, а дальше оттепель неплохо справляется с работой. Снег отступает, рельсы показали металлические шляпки, пусть пока и не видно шпал, но тоже ничего.

     Несмотря на «невозможно» высокую в последнее время температуру, пограничники наши по привычке стояли в тулупах, валенках и зимних шапках.

     Паровоз выдал порцию пара, и я поспешил к переднему входу в состав. Там пожилой машинист Амосов или Кузьмич, как для всех в анклаве привычнее, уже понукал помощника Тая, без устали орудующего с лопатой для поддержания жара в топке. Надо было к хламу подкинуть хоть немного угля, чтобы красиво тронуться с места. Люди должны были видеть, что ход мощный.

     Я вскочил с перрона на поезд, ухватившись за руку машиниста без всякой ступеньки. Наш единственно опытный проводник был для своих лет - а был он ещё старше меня - крепок телом. На зависть многим Кузьмич держал себя в отличной форме. Усмехнувшись в бороду, он кивнул, как будто отвечая на незаданный вопрос, и дал гудок.