Двигаясь, как во сне, Рат подошёл к дереву, взял ружьё. Мальчишки непонимающе смотрели, как он повертел оружие в руках, поставил обратно. Опёрся плечом о дерево и сказал, глядя на останки у его корней:
— Здравствуй, па. Вот где ты оказался…
…Если честно, Сашка и Егор испугались, что Рат сошёл с ума. Он метался между деревьями и звал мать, потом жахнул в древесные кроны из нарезного ствола и страшно завыл. Сашка начал отбирать у Рата ружьё, но не справился бы, не навались и Егор. Они вырвали оружие у спятившего друга, и Сашка зашвырнул его в кусты, после чего все трое клубком покатились по земле. Рат старался разбить себе голову о корни и мотал двоих здоровых парней, как бумажных, отбрасывал их и что-то нечленораздельно кричал. На губах у него висели хлопья пены.
В конце концов Сашка и Егор объединёнными усилиями скрутили Рата и, тяжело дыша, присели возле него, прижимая к земле. Рат лежал с закаченными глазами и мелко дышал, поводя плечами туда-сюда, мальчишкам казалось, что они удерживают скрученную стальную пружину.
— Вот это и называется — берсерк[29], — хватая ртом воздух, пояснил Сашка. — Я фигею.
Ему в армии цены не будет, только начальство его выше майора не пустит, а то он чего доброго Нью-Йорк в одиночку возьмёт…
— Он мне губу разбил, — хмуро сказал Егор, — берсерк… Так это, — он оглянулся в сторону скелета, — его отец? Дядя Слава? Ужас…
— Похоже, его убили, — сказал Сашка.
— Да, похоже… А что он про мать кричал?
— Так они же вдвоём были, его мать и отец. И совсем не в этих местах должны были находиться, — пояснил Сашка. — Наверное… и она где-нибудь тут.
— Ужас, — искренне повторил Егор. — Искать надо, наверное… Его отпустить можно?
— Да можно теперь, — Сашка встал. — Вот что… Ты неси ту лопату. Надо похоронить… А я тут похожу вокруг, поищу…
— У неё ручка сгнила.
— Как-нибудь выскребем без ручки.
— Я…сам, — Рат сел, вытер лицо, губы. Глаза у него налились кровью. — Я сам вы…вы… копа… — и он сложился вдвое, подтянул колени к животу, завалился боком в мох и тихонько, безутешно заплакал.
— Он верил, что они живые, — еле слышно сказал Сашка. — Понимаешь, он всё это время верил… Кошмар…
— А ведь это мой дед его… ну, дядю Славу — убил, — вдруг сказал Егор. Сашка изумлённо посмотрел на старого приятеля.
— Ты что? Головой о кедр стукнулся, пока боролись?
— Я серьёзно, — кивнул Егор. — Он — ну, дед Никифор — проклял ведь дядю Славу, когда тот в армии остался. И умер. А такие проклятья всегда сбываются… И ещё. Это ведь один из тех кладов, про которые дед Никифор говорил. Может, он его и прятал…
