Учителя эпохи сталинизма: власть, политика и жизнь школы 1930-х гг. | страница 47

.[13] Всеобщее обучение способствует изменению политических взглядов и консолидации самых широких масс населения через увеличение числа школ, рост количества учеников и учителей, а также, по замечанию историка В. Веселова, через «малейшие сдвиги в сознании, психологии, культуре крестьянина»^>{129}. Учителя были полностью вовлечены в этот процесс, а существенный рост их числа сопровождался глубокими изменениями в жизни каждого из них^>{130}.

В этой главе советское всеобщее обучение рассматривается как процесс перестройки общества с откровенно политическими целями. В первом разделе меры по подготовке к всеобщему обучению анализируются как составная часть широкомасштабного перехода к «плановой» экономике. Во втором разделе исследуется, как вводилось всеобщее обучение, при этом особое внимание уделяется случаям сопротивления; в третьем описываются столь же драматичное увеличение числа учителей. В четвертом разделе акцент сделан на ключевых моментах перехода от начального к среднему образованию и от всеобщего к обязательному; много внимания уделено отношению советских людей к обучению. В заключении говорится об одном необычном секторе советской системы образования: обучении детей политических ссыльных, размещавшихся в «спецпоселениях» (эвфемизм для исправительных колоний).

В продолжение разговора о «школьном фронте» в этой главе речь идет, в первую очередь, о своеобразном положении учителей — как звене между государством и простыми людьми — во времена острейшей социальной напряженности и политической борьбы. И Васильева в описанной выше истории, и учительница Кузьмина — героиня фильма «Одна», и многие учителя все сильнее вдохновлялись образом городского активиста, мобилизованного для культурного развития отсталой деревни^>{131}. Однако действительность разрушала их иллюзии. Кампания всеобщего обучения оказала сильное влияние на судьбу Васильевой, но и семья, супружеские узы оставались важной составляющей ее жизни. Ей пришлось нелегко во время коллективизации, зато получила одобрение ее работа по всеобщему обучению. Точнее говоря, ее место среди людей определяли как раскрывающие человеческий потенциал перемены, так и характер основанных на принуждении кампаний.

Судьба Васильевой показывает, что образование во времена сталинизма всецело зависело от «человеческого фактора»: именно учитель приводил в школу и наставлял учеников, гасил политические страсти и улаживал конфликты поколений, а его личные предпочтения не всегда совпадали с профессиональными. Если в предыдущей главе рассказывалось о стремлении учителей избежать как роли представителей режима, так и роли его жертв, хотя к этому их подталкивала жизнь, то в этой главе показывается, что кампания всеобщего обучения обеспечила им новую, более активную роль и большую безопасность в ходе «революции сверху». Учителя вышли на авансцену самой эффективной и популярной кампании первого пятилетнего плана и активно участвовали в сталинской перестройке советского общества.