Так или иначе, но благодаря назойливым стараниям юбиляра, в одной единственной небольшой посудине перемешивались друг с другом маринованный и свежий помидоры, салат из морковки, салат из крабовых палочек, фаршированный баклажан, котлетка, мясо в кляре, заливная рыба, редька с чесноком, грибы в рассоле, свёкла в майонезе и так далее. К тому же и запах вся эта мешанина приобретала довольно… специфический. Даже трудно сказать, чем это все пахло, но аромат блюда был ещё менее аппетитным, чем его вид.
Однако чувствовалось, что участники пиршества давно привыкли к варварским методам Валентины, к её особенной манере присматривать за чужими тарелками. Гости протестовали довольно вяло, безнадёжно, что ли. Но всё-таки протестовали! Правда, виновницу торжества это нисколько не останавливало, даже наоборот: каждая новая попытка сопротивления разжигала в Валентине всё больший азарт. Например, когда кудрявая домохозяйка Ольга (она терпеть не может баклажанов) попыталась закрыть свою тарелку обеими руками, Валентина довольно грубым жестом отвела её руки и запихнула-таки ненавистный баклажан в переполненную тарелку.
Но странное дело — эта бесцеремонная выходка Валентины вызвала лишь сочувственную улыбку остальных. Причём, сочувствие относилось не только к потерпевшей Ольге, но и к властно-решительной Валентине! Это меня очень удивило. И знаете, что мне ещё показалось? Что все собравшиеся очень хорошо, почти с любовью относились к бесцеремонной юбилярше: они не только терпели весь этот беспредел, но и бесстрашно жевали разноцветную массу, образовавшуюся в их тарелках. И сдаётся мне, что, если бы кто-то из этой компании решился подражать Валентине и отчубучил бы нечто подобное, он тут же получил бы, так сказать, по носу.
Меня же это насильственное распределение продуктов вывело из терпения. Видели бы вы только мою тарелку! В ней толстым неровным слоем лежала пахучая фиолетовая каша, о которой трудно было сказать, называлось ли это когда-то рыбой, морковью, или баклажанами!
Честно говоря, мне уже давно хотелось, чтобы затянувшееся застолье поскорее закончилось. Но, как выяснилось, оно только начиналось!
Ещё мне очень хотелось чая. Я надеялась, что настоящий ароматный чай хоть немного заглушит послевкусие необычной трапезы. Но до вожделенного чаепития, судя по всему, было ещё далеко, ибо, подкрепившись душистой фиолетовой кашей, уважаемая публика принялась пить коньяк. Именно коньяк, несмотря на то, что за столом присутствовал только один мужчина — Евгений. Кстати, он как раз ничего не пил, зато много и с видимым удовольствием ел. А знаете, как коньяк-то назывался? «Армейский»! И справедливо: по команде Валентины мы едим фиолетовую кашу, по её же команде запиваем коньяком, — всё строго по-армейски!
