Как только Ник уселся, Калеб пнул его по ноге.
— Что-то не так?
Калеб сузил глаза и медленно покрутился на стуле, осматривая каждый угол класса.
— Здесь что-то есть. Ты чувствуешь?
— Я видел тень в коридоре несколько минут назад.
Глаза Калеба полыхнули оранжевым.
Ник огляделся, чтобы убедиться, что никто не заметил, как тот сделал это.
— Эй, Ди, что за страшные штучки с глазами? Ты нас сдашь, приятель. Сиди спокойно, а то раскроются твои крылья, и мы оба кончим в научной лаборатории под микроскопом.
— Малфас? — рявкнул учитель. – Ты не можешь найти, где сесть?
Калеб повернулся, чтобы ответить на вопрос Мистера Тендайка.
— Нет, сэр, — он уселся рядом с Ником.
Прозвенел звонок.
Закрыв дверь и приглушив свет в кабинете, Тендайк включил проектор, который отображал его стол, чтобы всем в классе было видно. Ник резко вдохнул, а остальная часть класса погрузилась в хаос.
Вместо скучных иконок, обычно расположенных на зеленом рабочем столе, цвета рвотных масс, обои рабочего стола Тендайка были смонтированным изображением Брайнны Адамс делающей непристойные вещи.
Попытавшись выключить свой компьютер, Тендайк едва его не сломал.
— Кто за это в ответе? – потребовал он.
В ответ мертвая тишина.
Пока Стоун не рассмеялся снова.
— Похоже, Брайнна Адамс. Кто же знал, что скрывается за этими рубашками, застегнутыми на все пуговички и свитерами?
Рассмеявшись, Мейсон дал ему пять.
Развернулся ад, потому что каждый хотел сделать грязный или отвратительный комментарий. Все, кроме Ника и Калеба. Ник был напуган возможной реакцией Брайнны, когда она об этом узнает. И он был уверен, что какая-нибудь сволочь доложит ей. Школьные кретины ничто так не любили, как распространять плохие новости, особенно, тому, кого это касалось. Похоже, им нравилось наблюдать за отчаянием из первых рядов.
Он повернулся к Калебу.
— Это ведь не Брайнна?
Калеб покачал головой.
— Это чья-то больная шутка.
Говоря о болезни, Ника уже тошнило от этого. Его желудок сжимался, от жалости к ней.
— Можешь сказать кто?
Он странно закивал головой, будто прислушиваясь к песне, которую мог слышать только он.
— Нет. Но это было точно сделано специально.
— Брайнна умрет, когда узнает.
— Я знаю, — челюсть Калеба напряглась. – Чувствуешь неприязнь за всем этим?
— Да, после того как ты сказал…неприятные мурашки пробежали по моему позвоночнику.
Калеб кивнул.
Ник тяжело вздохнул. По крайней мере теперь он знал, что вызывает подобные ощущения.
