Инферно - Шеррилин Кеньон

Новый Орлеан.

Далекое будущее.

Освещенный заходящим солнцем и полностью проржавевший изнутри от ненависти ко всему живому Ник, стоял на вершине того, что осталось от здания Пивоварни Джекс, наблюдая, как его любимый город сравнивают с землей. Его демонические глаза сверкали голодом и самодовольством, отражая огни вокруг него. В нем больше не оставалось ничего человеческого, он посмотрел на свою руку с зажатым в ней мечем. Под золотыми доспехами извивались черные и красные узоры его демонической кожи. Высоко подняв голову, он стоял высокий и непокорный, с широко расправленными темными крыльями. Наконец он стал самим собой, яростным и пугающим всех, кто находился близко к нему.

И именно эта бойня кормила сейчас его темную душу.

Полное разрушение и абсолютное человеческое отчаяние. И не было кухни лучше. Не было зрелища приятнее.

Он был бесконечно счастлив, что пережил отраву своей войны против людей и богов.

По асфальту площади Джексон были разбросаны куски вертолета. Но это были не единственные останки, лежащие на улицах… От этого гротескного вида желудок его сжался бы, останься у него хоть какие-нибудь чувства. Однако, все его нежные чувства исчезли, как и город, который люди когда-то называли домом.

И лишь ненависть и гнев управляли им теперь.

Пока он смотрел на все это в одиночку, его демоническая армия пировала останками бедных созданий, которые попытались сражаться, и тех глупцов, что пытались сбежать. Скоро, некому их будет оплакивать.

Он рассмеялся торжествующе. Он выиграл эту войну и стал повелителем. Некому было бороться с ним теперь.

Неожиданно ветер донес до его ушей нечто странное. Он услышал…

Человеческие голоса. Не визжащие от страха или молящие о пощаде, как другие. Они были…

В соборе. Это были голоса воинов, готовящихся к битве.

Но как? Никто не должен был уцелеть.

Ник закрыл глаза, пытаясь узнать что это с помощью своих сил. Внутри когда-то знаменитого собора звенели крики детей, когда его воины выносили крепкие двери. Кто-то укрепил ее против его демонов скамейками и будками для исповедей.

Нет, не кто-то…

Три женщины стояли в центре нефа, готовясь защищать кучу детей и небольшую группу матерей, спрятавшихся за алтарем. В отличии от них, тех, что плакали и беспомощно хныкали, три женщины достали оружие.

Он ясно видел их в своем сознании. Близняшки, которых он когда-то называл друзьями, Табита и Аманда, стояли с другой женщиной, чье имя он не знал. Она была ему знакома, но по какой-то причине он не мог назвать ее имя.