— Не включай, — посоветовал ему Внешний, — Поздно! Всё самое главное уже свершилось — всё произошло сегодня за экраном. И это никогда не попадёт в газеты… Только что на острове Мальта международные Хозяева планеты согласились с необходимостью создания международных концентрационных лагерей для инакомыслящих, — добавил он хладнокровно. — Начнут с террористов, в порядке борьбы с международной общей угрозой, а там — очередь за мыслителями. И…
— всякий — бунт — и — даже — тихий — ропот — станут — невозможными.
— Ты хочешь сказать, что знаешь теперь больше меня? — недоверчиво косился Цахилганов в сторону зеркала.
— Но ведь и ты знаешь, что это — самый дешёвый способ наживы: лагерный капитализм. Дешевле этого, как показало строительство лагерного коммунизма, ничего не бывает. Великий эксперимент Троцкого, апробированный на просторах красной России, ныне переходит в свою новую, глобальную фазу, уже без прежних лживых догм —
они отпали за ненадобностью.
— Значит, апокалипсис…
— Именно. И ты, ты назван в этом международном совещании автором идеи международного лагерного капитализма,
— к чести Митьки Рудого, который мог бы присвоить себе идею целиком, заметь —
и это новая эра на земле. Короткая.
Последняя.
179
Короткая, последняя.
— …А основоположник — я: Цахилганов, сын полковника Цахилганова. И что теперь? Я должен этому поверить?
Своей выдумке поверить?!.
— Решай сам. Но знай: вот-вот будет предпринята попытка внедрения лагерного капитализма на практике, пока — на наших просторах. Начиная с Карагана… Не отпирайся: с твоей подачи! Потом этот новый лагерный порядок сотрёт границы государств и обнимет всю землю. Он употребит, пустит в дело, себе на пользу, всех разорённых, мятежных, сирых, изгнанных из квартир за неуплату, всех недовольных мировым порядком, да…
Цахилганов растерялся. Игра собственного его воображения зашла слишком далеко.
— Нет, при чём тут я?!! Они сами додумались! Сами!!! Своею сотней голов. Чудище обло стоглаво — оно давно всё это изобрело! А я только присоседился. К тому, что произросло из глубины веков! Прикинул, балуясь, что с этого мне можно получить… Если я опередил ход событий, то чисто случайно. И имя моё, внесённое будто бы в анналы апокалипсиса — чушь. Мои пьяные слова, я и выдал-то их лишь затем, чтобы Рудого не тянуло на нежности!
Чтоб огорошить! И отгородиться…
— Только вот беда: Рудый отнёсся к ним более чем серьёзно. Он даже навёл о тебе все необходимые справки. И представил их, где следовало.
