Когда последнее движение отзвучало, Шен Ри увидел глаза Зара совсем близко и с удивлением прочел в них... боль.
Боль, а вовсе не радость и эйфорию, как это было с ним самим.
Он не привык задавать лишние вопросы. И уж тем более никогда не пытался разговорить своего молчаливого друга. Но теперь понял, что пришло время изменить привычкам.
- Зар?
Шен Ри тронул старшего за плечо. Почти совсем так же, как это было с Хекки в день их первой встречи.
Беловолосый едва заметно покачал опущенной головой. Он сидел, бессильно свесив руки между колен.
- Зар, не молчи. Скажи мне, что с тобой! - Шен сел рядом с ним на корточки и, презрев свое обычное смущение, обнял друга за дрожащие плечи, холодные и мокрые от снега. - Зар?
И вот тогда-то Белый Змей, прослывший самым сдержанным и хладнокровным среди актеров ритуального театра, вдруг громко и горько разрыдался. От неожиданности Шен едва не выпустил его, но быстро опомнился и еще крепче стиснул объятия, будто мог защитить друга от невидимых внешнему миру ран.
Не мог, разумеется.
- Ненавижу-у-у! - громко провыл Зар, сжимаясь в тугой дрожащий сгусток боли. - Ненавижу это проклятое место! И всех этих лицемеров! И это уродливое тело! Все мои беды - от него! Оно обрекло меня на такую жизнь! - он крепко зажмурил глаза и стиснул голову побелевшими в костяшках пальцами. - Я не должен был ТАК жить! Не должен! Я не рождался пятым! Моей семье не нужны кормильцы! Им никто, никто не нужен... никто, кроме... - на этом месте Зар до крови закусил губу и едва не выдрал себе пучок волос. В последний миг, когда казалось, беловолосый уже стоит на краю безумия, он вдруг взял себя в руки и, еле слышно выдохнув, отпустил ярость из тела.
Он все еще дрожал, но больше не свивался в клубок, будто в самом деле хотел превратиться в змея. Просто сидел на снегу, позволяя Шену нажимать на нужные точки возле шеи. Шен Ри знал их в совершенстве, поскольку всегда внимательно слушал наставления на уроках медицины в храмовой школе танцоров. Он знал, где нужно ткнуть кончиком пальца, чтобы напряженные после долгих истязающих упражнений мышцы, наконец, смогли расслабиться.
- Прости... - тихо пробормотал Зар. Подняв голову, он встретился глазами с Шеном. - Я не должен был... Не должен. Этот гнев так долго жил во мне, не зная выхода. Только в танце я отпускаю его на волю. Но ты танцуешь так прекрасно... глядя на тебя, я слишком ясно вижу, что мой дар - лишь подделка, шелуха... Маска. Моя семья отдала меня сюда потому, что я уродился белым. Белым! Как будто это преступление... как будто я и правда демон. И знаешь... мне ведь было уже не пять лет, как тебе, как всем, кто попадает в школу. Мне было уже почти восемь... И, будь они все трижды прокляты, я любил свою жизнь! А эту... эту я не выношу. Знаю, никто из нас не выбирал такую участь, но порой моя судьба кажется мне особенно жестокой и бессмысленной.
