Зрение стало другим. От всего вокруг исходило слабое мерцание, словно деревья, земля, трава переняли у луны ее призрачный свет. Фарамор видел все, неосознанно замечая каждый выступающий из земли корень, упавшую ветку.
Фарамор перескочил через большое поваленное дерево, сделал кувырок по непросохшей после ливня земле и помчался дальше. За ним, преодолевая древесный ствол, неслась волна ворхов. Из вспененных пастей бледных тварей вырывалось хриплое дыхание. Чувства обострились. Он ощущал множество до этого незнакомых запахов. Слышал десятки малейших звуков, которые вплетались в общую паутину жизни ночного леса. Не сбавляя скорости, он ловко уворачивался от ветвей, перескакивал кусты и корни. Фарамор не знал, куда бежал, но это было не важно. Он целиком доверился силе, которая тянула вперед, доверился неведомому зову.
Он почувствовал запах дыма и смолы. Впереди, среди деревьев увидел огоньки костров. Фарамор понял, что это лагерь лесорубов. «Люди из Алтавира!» — с яростью пронеслось в сознании. Накопленная за последние дни злоба нашла цель. «Люди из города! Каждый из них причастен к смерти отца. Каждый!». Фарамор взревел от переполнявшего его гнева, глаза застлала красная пелена. Он бежал по просеке мимо огрызков пней и уложенных рядами бревен. Покрытая слоем примятых ветвей и листьев земля пружинила под ногами. Спящие возле костров люди просыпались, встревоженные приближающимся шумом. Они испуганно всматривались в темноту.
Ворхи, словно переняв у Фарамора ярость, с ревом хлынули на просеку. Вспарывая лапами землю и поднимая ворох листьев, нечисть надвигалась на лагерь лесорубов бледной волной.
Большинство людей охватила паника. Лишь немногие схватились за топоры и ножи. Кто-то с криком бросился в сторону опушки. Фарамор ворвался в лагерь, окинул безумным взглядом мечущихся людей и закричал:
— Убейте их всех!
Мимо него хлынул ревущий поток ворхов, всколыхнув его седые волосы воздушной волной.
— Убейте, убейте! — брызжа слюной орал он.
Рычащая, клацающая зубами ярость поглотила лагерь. Отчаянные, надрывные вопли боли вплетались в общее безумие хаоса. В отблесках костров метались тени и бледные тела нечисти, перекошенные от ужаса лица и оскаленные пасти, отблески стали и когтистые лапы.
Фарамор увидел в одном из пней воткнутый большой топор. Он быстро подошел, без усилий выдернул его и мгновенно ощутил единство со своим новым оружием, словно древко стало частью его тела.
Он двинулся в гущу жестокой бойни, надеясь, что и для него найдется жертва. Фарамор увидел, как несколько ворхов разрывали тело лесоруба. Одна из тварей впилась зубами в горло мужчины и, резко тряхнув головой, вырвала кусок плоти. Красные глаза на окровавленной морде нечисти вспыхнули торжеством. Когти раздирали одежду вместе с мясом. Челюсти с хрустом вгрызались в жилы.
