Поболтав еще о том о другом, Швабра, Колин папа и подоспевшие к тому времени гости уселись за карты. И за картами Швабра был весел, как никогда, все время пощелкивал пальцами и старался говорить рифмами. Выходило плоско, неостроумно, но Коля, стоя за его спиной, каждый раз разражался громким хохотом и бежал к маме передавать Швабрины прибаутки.
— Мама, знаешь, папа сказал: «Пики», а Афиноген Егорович в ответ: «Хоть картишки у вас и пики, но козыришки невелики». Ха-ха! Правда, ловко?
— Отстань, — говорила мама, — ты мне надоел. Ничего тут остроумного нет.
— Но ведь ты же сама восторгалась стихами Афиногена Егоровича.
— Нисколько не восторгалась. Ты, Коля, не понимаешь приличий. Раз человек читает стихи — надо сделать вид, что тебе они очень нравятся. Это простой акт вежливости. Так принято в хорошем обществе. А вообще ты не вертись в гостиной, иди к себе и учи уроки.
— Я уже выучил. Я пойду на кухню играть с Варей в карты.
— Ну, это ты оставь. Во-первых, Варя занята, она готовит стол к чаю, а во-вторых, что это за манера играть в карты с прислугой?
— Но если мне скучно?
— Почитай что-нибудь…
— Фу, надоело читать.
И пошел Коля слоняться без дела по комнатам…
Иначе отнесся к подброшенной записочке Самоха. Прочитав ее, он рассердился.
«Как? — подумал он. — Среди нас предатель?» Стал перебирать всех по очереди.
— Медведев? Нет. Коряга? Нет. Мухомор? Нет. Но кто же?
Самоха собрал всех и, показав записку, резко спросил:
— Кто?
Друзья удивились не меньше его.
— По-моему, никто, — спокойно сказал Мухомор. — Мы, по всей вероятности, говорили, а нас подслушали. Вот и все. А подслушал, должно быть, Лобанов.
— А черт его знает, Лобанов или не Лобанов, — сказал Коряга. — Не пойман — не вор. Во всяком случае, досадно, что секрет наш открыт.
— Видишь, Мухомор, — сказал Самоха, — теперь раз Амоське все известно, теперь хочешь не хочешь, а с места первого ученика его спихнуть надо. Надо, а то Амоська и Швабра вовсе нос задерут, вовсе житья от них не станет. Теперь все дело за тобой. Гляди в оба. Особенно по-гречески долби назубок, чтоб Амоська тебя обогнать не мог. А мы тебе уж вот как помогать будем. И старшеклассников попросим для тебя переводы делать и с греческого на русский, и с русского на греческий, и задачи решать, и сочинения писать. И шпаргалки тебе передавать будем, и подсказывать — и все, что хочешь. А Амоську мы нарочно сбивать станем, неверно подсказывать, условия в задачах путать, и дразнить, и мешать, когда он отвечает, и учебники у него воровать будем. Во! Зададим ему жару.
