— Ну, будя, будя! — дурашливо сказал вдруг Аркашка, — а то сейчас слюни пустите.
Он на секунду запнулся, как бы обдумывая что-то.
— А давайте скинемся и тоже!
Не знаю как Эрик, а я, например, сразу понял, что он имеет в виду. Ух ты, как Аркашка здорово придумал. От этого сразу застучало в висках. И сырой мартовский вечер показался красивым, почти изящным и прекрасно грешным.
— А где выпьем-то? — прозаически произнес Эрик.
— У меня можно, — сказал я. — Мама в ночь работает, а папа на работе задерживается. Дома один Валерка. Видели соседку, даже соседки нет.
Я только сегодня обменял в магазине на десятку длинный столбик накопленного серебра.
— Даю десятку.
— Ну чего мы здесь? — сказал Аркашка. — Хата есть, башли тоже, надо к Гастроному подвигаться.
Эрик своим басом попросил какого-то мужика и тот взял для нас бутылку портвейна «Лучшего». Разве первую, самостоятельно купленную бутылку можно забыть? Как сейчас помню, обошлась она в четырнадцать рублей семьдесят копеек.
Вопреки моим полудохлым надеждам брат был дома, меня так и закрутило на месте.
— Вот, видели с ребятами Елену Марковну на министерском сабантуе, — некстати сказал я.
— Проходите, ребята. — Брат смотрел телевизор и был сама любезность. (Вот гад, вот притвора!)
Аркашка из нагрудного кармана пальто показал ему кончик бутылки.
— Выпить? Милое дело. Садитесь за стол, а я пока сварганю чего-нибудь закусить. Вовка, прихвати рюмки и вилки с кухни! Зачем четыре? Вас же трое.
— А ты?
— Не, я не буду.
Вот такие обстоятельства. Все быстро происходит, летит. Когда соображать-то? Но Валерка показал себя действительно умным человеком. Шесть лет разницы чувствуются…
Но когда наше скромное застолье началось, Валерка почему-то заладил одну и ту же фразу: «Закусывайте-закусывайте, а то очумеете». А у нас уже пошло-поехало. После второй рюмки на меня что-то накатило, такой смех разобрал. Я уж не помню, когда последний раз так смеялся.
— Так, один испекся, захорошел, — сказал Валерка. Эта невинная фраза показалась мне только началом. А дальше Валерка будет пальцы загибать: — Так, второй испекся. — Это было так смешно, что, покатываясь, я сполз на пол и бился в судорогах смеха на полу.
— Зеленый еще, — солидно отвесил Эрик, — пить совсем не умеет.
— А ты? — спросил брат.
— Я-то умею. Летом в Закарпатье каждый вечер самогонку пили.
— Тогда другое дело, — с убийственной иронией сказал Валерка.
— Другое дело, — стонал я где-то под столом, — совсем другое дело. Ох, не могу, держите меня!
