— Тут к нам Эрик клеится, возьмем его? — спросил он.
Я задвоился: хоть третьегодник Эрик и не вызывал уважения, но он был много старше. Это льстило, и это перевесило.
— Конечно возьмем, — помиловал я Эрика предпраздничной амнистией.
— Так, у Дедушки?
— У Дедушки.
Я пришел первым и, пока ждал их, понял, что праздник уже не просто чувствуется, а вовсю идет. Тысячу раз проверено, что канун праздника — самое таковское время. У меня всегда настроение дико подскакивает, и все вокруг представляется каким-то таким… Не знаю, как сказать. Даже в сеющейся измороси было что-то не обыденное. Вчера еще она казалась нудятиной, а сегодня я от нее балдел.
Кой бес понес нас во двор высотки? Мы раньше там никогда не гуляли. Войдя во двор, мы сразу уткнулись в идущую широким барабаном пристройку. Ее окна, завешанные шелковыми занавесками в водопадиках складок, ярко горели. Эрик вскочил на широкий подоконник и, заглянув в окно, присвистнул:
— Гляди-к! Да у них тут — полный вперед!
Мы с Аркашкой в один момент оказались на подоконнике. Что там творилось! В огромном украшенном зале стояли шикарно накрытые столы. Видно, все уже было готово, но самих гостей еще не запускали. Потому все было таким аппетитным и красивым. Я проглотил длинную, как вожжа, голодную слюну.
— Кто б мог подумать, — сказал Аркашка, — а днем здесь обыкновенная столовка. Аркашка умел сбивать цену, это был его способ не завидовать. Как говорится, на чужой каравай…
— Не обыкновенная столовка, а министерская. Люкс! — сказал Эрик.
«Люкс» на современный язык можно перевести примерно как «супер».
— Не обыкновенная столовка, а министерская. Супер! — сказал бы Эрик сегодня.
Постепенно зал заполнялся людьми, но все они мне были до лампочки. Чтобы хорошенько позавидовать, надо увидеть кого-нибудь знакомого. И вдруг как по заказу — Елена Марковна, наша соседка. Выглядит — шик! В белейшей кофточке, сверху черный жакет, на голове — вавилонская башня. Поздно вечером она эту башню распустит и превратит в огромную косу. Не знаю, как ребята, а я попал на сеанс бесплатного кино. Правда, немого. Это-то и было особенно хорошо. Слова, не дай бог они были бы слышны из-за стекла, могли бы только все испортить. Как же захотелось поскорей стать взрослым, чтобы вот так же шикарно, ни перед кем не отчитываясь, по-взрослому ходить между столиков, сидеть нога на ногу, чуть прихлебывая из рюмки, курить какие-нибудь такие длиннейшие сигареты с золотым мундштуком, типа «Фемина».
