империи, он назвал, взглянув на того чиновника, что присвоил мою табакерку, “временем, когда секретарь Церен часто макает перо в чернильницу”.
Что ж, в таком случае мне следовало бы назвать это время временем, когда я
узнал в секретаре Церене того самого унтер-офицера, которого я видел во дворце
правителя страны казаков… Да, это был несомненно он — калмык, исчезнувший
незадолго до страшной бури, разрушившей в Черкасске многие строения. Но узнал
ли он меня?”
Запись № 5
“Я ошибался, карта существует. Сегодня я вновь задал вопрос императору о
размерах империи. Он ответил буквально следующее: — От восточных пределов государства до западных — четыреста уртонов.
— Я полагаю, ваше величество, — сказал я, — что уртон — это мера расстояния, но какое именно расстояние она обозначает, мне неизвестно.
— Расстояние между двумя почтовыми станциями, — ответил император.
— Я благодарен вашему величеству за это разъяснение. Однако мне было бы легче
понять, сколь велико расстояние в четыреста уртонов, если бы вы выразили его в
иных единицах измерения.
Выслушав перевод моей просьбы, император кивнул и погрузился в молчание. Оно
длилось довольно долго, может быть, столько времени, сколько “ящерица остается
неподвижной”. По крайней мере, была такая минута, когда император закрыл глаза
и задремал, что предвещало окончание беседы. О том, что его величество больше
не желает говорить, объявляет обычно начальник императорской канцелярии
господин Илак. Я терпеливо ждал этого объявления. Но заговорил сам император.
— Великий император Туге, — перевел Даир, — согласен сказать тебе иначе: от
восточных пределов государства до западных лежит путь в тысячу двести кочевок.
Мне ничего не оставалось, как снова поблагодарить моего собеседника за ответ, лишенный для меня всякого смысла. Но едва лишь Даир взялся переводить мои
слова, император остановил его жестом и что-то сказал, обратившись к господину
Илаку. Тот удалился из аудиенц-зала и вскоре вернулся, неся на вытянутых руках
кожаный футляр цилиндрической формы. Приблизившись к императору, он опустился
на колени. Туге произнес несколько слов и взмахом руки указал на меня, после
чего господин Илак поднялся на ноги, подошел ко мне и, раскрыв футляр, развернул передо мной карту. “Spatiosissimum Imperium Mongaliae Magnae juxta recentissimas observationes mappa geographica accuratissime delineatum opera et sumtibus Matthaei Seutteri”****, — прочитал я титульную надпись, сделанную
