в левом нижнем углу, в картуше… Как сожалею я теперь, что при этом я вынул из
кармана и надел очки! Увидев их, император объявил, что “эту вещь” я должен
ему подарить — сегодня, сейчас, сию минуту, “во время, когда степной сурок
жует сухую траву в позолоченной клетке”… Но даже без очков я рассмотрел карту
империи монголов достаточно хорошо, чтоб убедиться, что на ней изображены те
же пространства, которые занимает империя русская”.
Запись № 6
“Даир не переводит мне слова, с которыми император обращается к вельможам.
Однако сегодня мне было нетрудно догадаться, что Туге потребовал от своего
старшего секретаря господина Булгана некоторых уточнений, касающихся нашей
беседы. Речь шла о способе передвижения города. Было видно, что император
плохо осведомлен в этом вопросе. Ему достаточно знать, что город постоянно и
весь целиком размещается на “большой повозке”. О количестве быков, которые
тянут эту повозку, император выразился неопределенно: “очень большое
количество быков”. Впрочем, спустя минуту, поговорив с господином Илаком, он
высказал другое мнение. Город будто бы состоит из отдельных частей, каждая из
которых имеет свою повозку.
— Повозок существует пять тысяч — объявил император, справившись у господина
Илака.
— Ваше величество желает сказать, — спросил я осторожно, — что китайские
лавки, базар, тюрьма, дворцы секретарей, кумирни, башни, гвардейские казармы и
прочие строения столицы движутся согласованно на разных повозках?
— Император сказал то, что сказал (L’imperatore ha detto ciт che ha detto), — услышал я в ответ.
На этом беседа была окончена. Туге имел недовольное выражение лица. Один из
сановников, стоявший по правую руку от престола, ударил меня палкой. Император
сделал вид, что не заметил этого дурного поступка. В тюрьму, в мое унылое
обиталище, меня сопровождал секретарь Церен. Воспользовавшись этим случаем, я
спросил у него по-русски, помнит ли он меня и может ли содействовать моему
освобождению? Калмык равнодушно посмотрел на меня и ничего не ответил. С
трудом выговаривая русские слова, я попытался объяснить ему, что в город меня
привело любопытство и что я вовсе не имел намерений передавать кому-либо
шпионские сведения о фортификациях Нового Каракорума. Однако результат был тот
же: бывший вахмистр войска казаков невозмутимо молчал. Наша повозка, управляемая ловким кучером, быстро неслась по темным улицам города, кое-где
освещенным факелами. По мере того как мы удалялись от императорского дворца, усиливался отвратительный запах экскрементов, которыми наполнены все закоулки
