…Иван Савельич выскочил в коридор и принялся старательно, как в давнишние исторические времена, кричать караул, нагнетая сам на себя страх и ужас.
Но, как ни старался начкар, в коридор никто не вышел и не спросил, отчего там человек кричит. Привыкли в семейном общежитии к тому, что кричит он едва ли не каждый вечер. Только мальчики, игравшие в «жестку», прервали на время свое занятие и выслушали начкара, кричавшего, что это уже не мелкий указ, это уже настоящая у г р о з а по сто второй «мокрой» статье, и он не потерпит!
Из квартиры вышел Володька и ткнул Ивана Савельича кулаком в спину. Хозяин с писком залетел в комнату и тут же заперся на задвижку.
* * *
Начкара Иван Дмитрич увидел сразу, едва только вступил в райгазовский коридор. Маленький человечек с темными мышиными глазами на желтом с землистым оттенком лице ерзал на жестком фанерном стуле у дверей кабинета участкового. Увидев старшего лейтенанта, посетитель встал, опустил руки по швам, раскланялся, прокашлялся и густо выдавил:
— Здравия желаем!
Потом еще прокашлялся и добавил потоньше, своим голосом, бархатным, ласковым:
— Мы до вас, Иван Дмитрич… Уж, думал, и не дождусь… Хотел в отдел направить свои, так сказать, стопы.
— Прямо-таки в отдел? — мрачно поинтересовался участковый. — Может быть, дело того не стоит, чтобы из-за него самого Василия Николаевича беспокоить?
Кабинет участкового помещался в небольшой двусветной комнате. Иван Дмитрич повесил на проволочную вешалку фуражку, причесал тонкой костяной расческой русые редеющие волосы, постоял перед окном, выходящим в райгазовский двор, где на стоянке люди ходили у своей техники — самосвала, грейдера и колесного трактора с тележкой. Посетитель по-прежнему не шевелился у дверей, стоял, опустив руки, вздыхал. — Седай, тезка! — весело сказал начкару участковый, разглядев, наконец, у него под глазом темно-вишневый синяк. — Стоишь, понимаешь, как обычный караульный, а ты все-таки лицо в некотором смысле знаменательное, фигура!
Посетитель сел и, жалостливо глянув в глаза участковому, потянул носом:
— Имею вам заявить заявление.
— Володька, что ли? — догадался старший лейтенант.
— Он! — плаксиво подтвердил начкар. — Фулюган и членовредитель.
— Что же вы, Иван Савельич, не можете контакта найти с ребенком сожительницы? — вежливым официальным голосом поинтересовался участковый. — Сходились с гражданкой, знали, что у нее дети.
Начкар вздохнул и сказал задушевно:
— Он, ведь, Ваня, отца родного…
