Он бродил среди могил, усеивающих долину, тщетно пытаясь найти объяснение этим необъяснимым вещам. Спустя некоторое время он подошел к входу большого здания, напоминающего мавзолей, из которого выходили таинственные головы. Здесь, на базальтовом алтаре, горело несколько зеленых огоньков, а сверху, из купола в центре здания спускалась толстая веревка колокола. На стенах красовались слова, написанные огненными, незнакомыми ему буквами. Пока он размышлял над значением этих предметов, он услышал топот тяжелых ног, гулко разносившийся по улице. Платтнер снова выбежал в темноту, но ничего не увидел. Ему вдруг захотелось потянуть за веревку, но он в последнюю минуту решил следовать за шагами. Бежал он быстро, но нагнать их ему не удалось. На его громкие крики никто не отзывался. Казалось, узкая долина тянется на бесконечное расстояние. Мутный, зеленый свет тянулся по верхнему краю пропасти. Внизу не было видно ни одной таинственной головы. По-видимому, они все были чем-то заняты в верхних склонах. Посмотрев кверху, Платтнер увидел, как они мечутся взад и вперед, быстро летают по воздуху и внезапно останавливаются. Они напомнили ему «крупные снежные хлопья»; только эти были черные и светло-зеленые.
Платтнер рассказывает, что большую часть семи или восьми дней он провел в преследовании гулких шагов, которые ему ни разу не удалось нагнать. Он то погружался в новые бесконечные дьявольские рвы, карабкаясь вниз и вверх по безжалостным равнинам, то бродил по горам и беспрерывно наблюдал стремящиеся к нему лица. Платтнер не считал эти дни. Один или два раза он заметил, что глаза наблюдают за ним, но не разговаривают ни с одной живой душой. Он спал среди скал! В узкой долине не видны были земные предметы, потому что с земли все это казалось далеко-далеко под землею. Как только занимался день на земле, Мир становился видим. Иногда Платтнер спотыкался на темно-зеленых скалах, едва удерживаясь на крутом уступе, а вокруг него раскачивались зеленые ветви сюссексвильских деревьев. Иногда ему казалось, что он проходит по сюссексвильским улицам и, не видимый никем, следит за происходящим в каком-нибудь доме. Потом он сделал открытие, что почти каждому живущему на земле соответствовала одна или несколько этих движущихся голов, что за каждым человеком в нашем мире непрестанно следит такое беспомощное бестелесное существо!
Кто они — эти Сторожа Живых? Платтнер никогда ничего об этом не узнал. Но двое, которых он вскоре встретил, были схожи с его детским воспоминанием об отце и матери. Время от времени другие лица устремляли на него свои глаза: глаза, похожие на глаза умерших людей, преследующих его, нанесших ему вред или помогавших в дни его юношества и зрелые годы. Когда они смотрели на него, Платтнера охватывало какое-то огромное чувство ответственности. Он пытался заговорить со своей матерью, но она ничего не ответила. Она смотрела грустно, пристально и нежно — казалось, с легким упреком — в его глаза!
