Олег поставил Мишку раком и, за неимением «буржуйских» смазок, выдавил на пальцы крем «после бритья».
- Постарайся не двигаться. Потом поймешь, как нужно.
И очень медленно вошел. Так медленно, что бывалому уже порноактеру Мишке трудно было не двигаться ему навстречу. Миша невольно постарался ускорить ритм, но ладонь Олега уперлась в его поясницу:
- Тихо, не надо. Сначала – почувствуй!
Мишка замер. Ощущения были непривычными. Сердце стучало.
- Вот здесь расслабься, - Олег ласкал пальцами поясницу друга. – Прогнись, тогда я достану.
Мишка боялся, что ничего не получится. И готовился наигранно застонать, чтобы друг не огорчился. Но рука Олега нажала на его крестец, он выгнулся и вдруг…
- Дааааа!... – выдохнул он.
- Оно? – теплым голосом спросил Олег.
Мишка начал подстраиваться под его движения.
- Бляяя,… Лёль, теперь я – пидор? – забормотал он, зарываясь лицом в подушку.
- Рукой возьми! – подсказал Олег.
- Я не хочу! Не хочу стать пидором, слышишь?
Олег остановился.
- Не надо больше? Прекратить?
- Неееет, - Мишка двинул тазом навстречу Олегу и присоединил движение кулака к синхронному теперь движению их бедер.
И через три минуты кончил, всхлипывая, негромко матерясь и сжимая Олега внутри себя. Олег сделал еще несколько движений и вышел.
- А ты? Не будешь?
- Я не смогу. Я почти ничего не чувствую сейчас, ОН – как стеклянный.
Мишка огорченно сел.
- Как же так?
- Но тебе было приятно?
- А то!
- Ну, может, что-нибудь еще когда-нибудь получится!
- Лёль, тебе по морде стоило бы дать сейчас. За Клея, - одеваясь, сказал Мишка, смакуя новое, только что изобретенное ласковое имя.
- Дай, - Олег покорно придвинулся к другу и закрыл глаза.
- Ладно. Прощаю, - снисходительно протянул Мишка. – Но чтоб больше – ни разу!
- Угу! – тихо буркнул Олег и ушел в душ.
Когда на следующий вечер Олег вернулся из студии, его встретил в дверях неожиданный домашний запах.
- Я картошки пожарил! – улыбнулся, выходя ему навстречу, Михаил.
- У меня – макароны! – сдержанно ответил Олег.
- К чёрту их, завтра доешь. Смотри, горячая, с чесночком!
Так началась их «семейная» жизнь.
Ушлый народ на студии быстро догадался, ЧТО случилось в их жизни. Их подкалывали. Про них сплетничали. Им завидовали.
- Олег, иди, там тебе твой мужик с бабой изменяет! – говорили Серебрякову, когда начинались съемки Мишиных эпизодов на «второй» площадке.
- Идиоты! – шипел Олег, снимая грим.
Его теперь все реже ставили в сцены с обычным сексом. И, чтобы не терять в зарплате, ему приходилось много сниматься в садо-мазо. Он долго гримировался, сам рисуя себе синяки и ссадины, потом долго снимал грим. Мишка приходил посидеть в его гримерку.
