— Этот сарай? — спросил Патрик, притормаживая перед одной из рыбацких построек на улице Хамнгатан. Они надеялись, что у них будет больше шансов застать Йона здесь, а не в его доме в Мёрхульте.
— На причале кто-то сидит, — сказал Мелльберг, заглядывая через забор.
Гравий скрипел под подошвами, выдавая их присутствие. Хедстрём думал было постучать, но решил, что это нелепо, и просто толкнул дверь. Йона Хольма он узнал сразу. Богусленскому фотографу удалось запечатлеть на снимках его типичную шведскую внешность и передать угрозу, таящуюся за широкой улыбкой. Теперь политик улыбался, но в глазах его читался вопрос.
— Здравствуйте, мы из полиции Танума, — Патрик представил себя и своего начальника.
— И? — Во взгляде Хольма появилась настороженность. — Что-то случилось?
— Это как посмотреть. Дело касается старой истории, которая снова стала актуальной.
— Вале, — произнес Йон, надевая маску отстраненности.
— Да, именно так, — агрессивным тоном заявил Мелльберг. — Это касается острова Валё.
Хедстрём сделал глубокий вдох и приказал себе сохранять спокойствие.
— Присядем? — предложил он.
Политик кивнул.
— Конечно, присаживайтесь. На солнце жарковато. Если хотите, могу открыть зонтик.
— Ничего, все нормально, — отмахнулся Патрик. Ему хотелось закончить разговор как можно быстрее, пока шефа не понесло.
— Читаете местную прессу, я погляжу? — Бертиль показал на лежащую на столе газету.
Хольм пожал плечами:
— К сожалению, плохих журналистов везде хватает. Автор исказил мои слова, неверно истолковал смысл моих утверждений и наполнил статью мерзкими инсинуациями.
Мелльберг ослабил воротник. Лицо его уже покраснело от жары.
— А мне статья показалась профессиональной, — возразил он.
— Журналист явно не умеет сохранять нейтралитет. Его мнение субъективно и не заслуживает нашего внимания, — покачал головой политик.
— Но ведь он подвергает сомнению программные заявления вашей собственной партии? Например, что иммигрантов, совершивших преступления, следует высылать из страны. К чему, вы думаете, это приведет? Человек жил в Швеции много лет, привык, освоился, а его высылают обратно на родину только за то, что он украл велосипед?
Бертиль повысил голос и уже вовсю брызгал слюной.
Патрик сидел в шоке. Это было все равно что наблюдать за приближением катастрофы. Будь он сто раз согласен с начальником, это не самый удачный момент для обсуждения политики.
Йон невозмутимо произнес:
— Это высказывание неверно истолковали наши противники. Я мог бы все пояснить, но, как я полагаю, вы приехали не за этим.
