Квартал ремесленников закончился, и под ногами пошла твердь каменной мостовой. Впереди показалась рыночная площадь. Рынок в это время уже набрал силы – гремел и роился, как ему и положено. Первые этажи обрамлявших его зданий после ночного бдения превратились из неприступных крепостей в открытые зовущие лавки. Торгаши, что не были так богаты и удачливы, расстилали рядами на брусчатке тряпье с товаром. Некоторые торговали с телег, кто-то с рук и лотков. Иные же, как и Хмарей, явно были не покупатели, не имели на рынке места, но и товар свой не спешили показывать сразу. На всех на них клиентов было в достатке. Но в довершение того, словно специи к мясу в жаркие дни противостояния, щедро подсыпались к толпе те, кто к торговле не имел прямого отношения: карманники, мошенники, сказители и проповедники. Опытный глаз кожевника быстро делил всю бурлящую массу на группы. И отбирал единственно нужную ему.
Сначала он заприметил двух молодчиков, державшихся вместе. Каждый носил на себе множество вещей, знакомых ему по работе. Стеганки почти до колена. Тонкие кожаные жилеты. У одного – наручи и сапоги. Хмарей поостерегся даже приближаться к этим проходимцам – не то что предлагать свои услуги. Работать стоило только с деловитыми людьми, а эти ребята никак на таких не походили.
На очереди была группа мужчин и женщин, что шумно закупались, исследуя каждый лоток и телегу с товаром на своем пути. Хмарей быстро распознал в них вездесущих хуторян, и потому так же не стал ничего им предлагать. Несмотря на маниакальную привязанность к крепким кожаным изделиям, одежду хуторяне делали сами и не терпели чужих замечаний.
А потом чуть погодя он все же выследил подходящего клиента. Крепкий статный мужик вышагивал вдоль торговых рядов. Форма его была не царской и не принадлежала ни к одному из местных княжеских формирований, однако выправка и повадки выдавали его армейское происхождение.
Бывший солдат второй линии, а, может быть, даже перволинейный. – Сообразил портной.
Таких людей звали в народе вольными ведущими. Исполнив до конца договор, отставники, все как один, клятвенно брехали в питейных, что дослужились в армии до ведущего. А не найдя себе нового договора и постоянной работы под стать навранному званию, обзаводились приставкой «вольный» и соглашались на мелкий рисковый заработок или другое временное дело. О таких в народе ходило множество красочных слухов, которым обязательно суждено – через сотню-другую пересказов – превратиться в легенды или сказки.
