— Пришел к вам за советом, товарищ гвардии старшина, — быстро нашелся я.
— Слушаю.
— Мы ведь на экскурсию едем? По местам боев?
— Точно так.
— И во Вроцлаве будем?
— Непременно.
— Товарищ гвардии старшина, нельзя нам с Петром Реперовичем встретиться?
— Зачем?
— Видите, какое дело, товарищ гвардии старшина, во Вроцлаве на воинском кладбище один наш родственник похоронен. Мы Петру прошлый раз рассказали об этом, он обещал могилу разыскать…
— Петру рассказали, а от старшины утаили?
— Он же во Вроцлаве живет…
— Так, так, — вмешался Ярема. — Петрусь говорил мне об этом. Там, кажется, твой брат похоронен?
— Никак нет. Карпухина старший брат. Николай. Танкистом воевал…
— Брат Карпухина? — переспросил старшина. — Не знал…
— Обязательно надо с Петрусем увидеться, — горячо сказал Ярема. — Уж раз Петрусь пообещал найти могилу — он сделает. Ты, Никола, позвони мне, когда во Вроцлав соберетесь. Я сыну сообщу, он вас обязательно встретит.
— Так и сделаем, — подытожил Николаев. — Передайте своему приятелю, Климов, что с Петром он встретится. А на кладбище наших воинов рота обязательно пойдет. Все у вас?
— Так точно. Разрешите идти?
— Не разрешаю. Сейчас пельмени будем есть. Машенька, — позвал он дочь, — что с пельменями? Солдаты проголодались…
— Потерпите немного, — отозвалась Маша.
— Много русских солдат полегло в боях за наш пястовский Вроцлав, — раздумчиво произнес Ярема. — Много русской крови пролито на его улицах…
— Это уж точно. Большой кровью, Ярема, скрепили наши народы свое родство. Наша с тобой кровушка тоже окропила польскую землю.
— Года два назад мне как радному Воеводской Рады Народовой [3] довелось встречать во Вроцлаве одного участника освобождения города от фашистов. Володю Мельника. Он приехал с Украины по приглашению городских и воеводских властей. Молодой еще человек, веселый такой, но все обратили внимание — походка у него тяжеловата. Отчего — спрашивать неудобно. Побывали в разных местах. На заводе Эльвро [4], в университете, в ратуше. А он все нас за город тянет, на Свидницкое шоссе. Поехали. Он сам остановил машину при выезде из города. Проворно выскочил из нее. И на пустырь. Ходит по нему кругами, все в землю смотрит.
— Вы потеряли тут что-нибудь? — спросил его первый секретарь воеводского комитета партии.
— Потерял, — отвечает.
— Да когда ж вы успели?
— В сорок пятом, в мае.
— А что потеряли-то?
— Сапоги, — говорит, — потерял. Новые совсем. Вечером нам их старшина выдал. А утром, когда меняли огневую позицию, фашисты начали обстрел из орудий. Один снаряд и разорвись прямо на огневой. Вот и потерял тогда сапоги. Новые совсем. И с обеими ногами вместе.
