— Отстань от меня, — хрипло сказал он официантке. — Отстань.
— Давай, Динь-Динь, вставай, поднимайся. Ступай на воздух.
Джеральдина сидела на табурете и смотрела на него.
— Ого, — сказала она.
— Каков цветочек, — обратилась к ней официантка. — Скажи?
— Он, наверное, с маскарада? — шепотом спросила Джеральдина.
— Ну да, приятели на улице устроят ему маскарад, если выйдет в эту дверь.
Джеральдина посмотрела в окно — пусто. И когда входила, она никого не видела.
— Иди, зануда, — крикнула официантка, — черным ходом иди. Как ты весь намазался, словно поросенок, они тебя ни за что не ухватят. Вилли, черт, — сказала она уборщику, — вывези ты его на швабре.
Вилли окунул свою швабру в горячую мыльную воду и проехался ею по плиткам и грязным голым ступням лилового посетителя.
Тот подобрал ноги: «Ой».
— Он идет за тобой, чудила, — сказал Вилли, ни к кому не обращаясь.
— Черт, может, ему лучше и остаться до полицейских, — сказала официантка Джеральдине. — Эти ребята по мостовой его размажут. Кофе?
— Да, — сказала Джеральдина.
— С цикорием?
— Да.
— Уже уезжаешь, да?
— Нет, приехала. Только что.
— Я думала, ты из тех девочек, что привалили сюда на карнавал.
— Я не из тех.
— До чего же я рада, что эта чертовщина кончилась. Мне от нее прибыли никакой.
— А я столько о карнавале слышала, — сказала Джеральдина. — И всегда думала: хорошо бы приехать посмотреть.
— Ну, вот тебе образчик. — Официантка показала на посетителя в углу. — У этих Масленица долго не кончается.
Джеральдина обернулась и посмотрела. Под гримом он был совсем молодой. Глаза тусклые, губы, испачканные краской, дрожали.
— Но он вроде симпатичный, а? — спросила Джеральдина.
Официантка поджала губы:
— У нас с тобой разные вкусы на мужчин.
— Он тоже не в моем вкусе, — сказала Джеральдина, — но, по-моему, симпатичный на свой манер.
Входная дверь открылась, и вошли двое полицейских: один бледный, с грустным лицом, другой низенький, полтора метра на полтора, рыжий. Они подошли к стойке и посмотрели на лицо Джеральдины.
— Нет, там, — сказала им официантка.
Они обернулись.
— Ты погляди только, — сказал полтора на полтора.
Они лениво подошли к лиловому и оперлись на его столик.
— Ого, — сказал печальный. — Это надо же.
— Ну разве не украшение праздника? — спросила их официантка.
— Нет, — сказал печальный. — Он не украшение праздника. Ты бы видела, каких мы в городе позабирали.
— Да, — подтвердил низенький. — Полчаса назад мы арестовали Зеленого Великана в кабаке О’Брайена.
