— Фил, ты меня знаешь. Я ем за рабочим столом. Примерно раз в месяц хожу к Эдди с его тушеной капустой, но беру там книжку или журнал, а не околачиваюсь в баре. Плаваю после работы. Потом иду домой. Читаю или смотрю кино по ящику, или отправляюсь в кинотеатр по соседству. Я не читаю журнал «Пипл» — даже в парикмахерской. К тому моменту, когда я впервые услышал о Ванне Уайт, она уже осталась в далеком прошлом, как и Вьетнам. Мои друзья — устроенные типы, которые говорят о цветочках, о том, сколько времени и как хорошо общаются со своими детьми. До меня доходит мало сплетен. Если есть какие-нибудь слухи о Фрэнсис Мак-Алистер, то хотелось бы их знать.
Квинлан передернулся с таким видом, будто подумал: «О’кей, я не хотел говорить, но ты меня заставил».
— Филдс считает, что она лесбиянка.
Ты только посмеялся.
— Он с ней встречался на каком-то обеде. Слушай, Чак, найди мне приличного мужчину или женщину, одиноких, не имеющих любовников, о ком люди не думали бы, что они голубые или розовые.
— Обо мне не говорят.
Квинлан уперся.
— Ты живешь в деревне, Чак.
— А я был слеп и глух, когда ты недавно говорил по телефону с женщиной, которая явно не твоя жена.
Квинлан покраснел:
— Не торопись с выводами, Чак.
— Хорошо. Тебя возмущают любители быстрых выводов. Если я выясню, что Мак-Алистер чиста, квалифицированный специалист, если она то, чем кажется: преданная делу, трудолюбивая, гуманная и естественная, одинокая только потому, что брак не совместим с такой напряженной работой…
— Не тебе судить о ее квалификации, Чак. Это вопрос для избирателей.
— …если все так, они там будут мухлевать с материалом, добавлять соку или откачивать, чтобы отразить точку зрения редакции?
Квинлан с досадой отмахнулся:
— Просто сделай материал, Чак.
Ты встал и направился к двери:
— Пришлю тебе открытку из Колумбии.
— Чак?
— Не волнуйся, если и поеду в Колумбию, то на автобусе.
— Если Мак-Алистер в порядке, — Квинлан помахал рукой, — ты понимаешь, то не путайся с ней, как в последний раз.
— Последний — это слишком, Фил. Последнего раза не бывает, всегда только один раз.
— Тогда ты меня понял.
* * *
Размышлять о том, что ты бы никогда не попал в эту переделку, если бы не вовлек в нее Де Бри.
Де Бри — просто Де Бри, иногда пишется (самим или его клеветниками) как Дебри — автор колонки сплетен и невероятно жирный мужчина. По утверждению некоторых клеветников и фанатов — женщина. Да и по его (её) собственным словам — тоже. У него маленькая, красивая, совершенно лысая голова. Он носит золотое кольцо в левом ухе, двубортные костюмы от Савиль Роу круглый год, сандалии от Иисуса или «тимберлендские» ботинки, смотря по погоде. Первые были у него на ногах, когда он появился в нашей клетушке вечером того пронзительного летнего дня, обмахиваясь сложенной газетой.
