В комнате было душно и жарко, как в преисподней.
Капли пота стекали по телу Гея. За четырнадцать месяцев он облазил не одну городскую клоаку. И время, проведенное в обществе Микки и его дружков-рокеров, промышлявших сбытом наркотиков, не прошло для Гея бесследно. Он попробовал марихуану, нюхал кокаин... А месяц назад молодой мужчина мочился кровью. На спине у него, в области почек, остались две сочащиеся ссадины – след от ударов ботинком. Но он выдержал все выпавшие на его долю испытания.
Нижний Ист-Сайд переполняли трущобы, похожие одна на другую, как братья-близнецы: четырехэтажные дома, когда-то сдававшиеся в аренду иммигрантам из Европы – итальянцам, украинцам, венграм, литовцам и многим другим... Сейчас стены этих зданий снаружи потрескались, обвалились; кто же живет внутри и что там происходит, можно только догадываться. Одним словом, здесь все перемешалось, словно в огромном котле.
Здешняя нищета пугала, казалось, кого угодно, но только не самих обитателей квартала. А для банды рокеров тут предлагалось настоящее раздолье. Трущобы служили им превосходной стартовой площадкой. Жизнь протекала здесь по своим неписаным законам, с которыми приходилось считаться даже жителям соседних кварталов. Если бы в этой клоаке напали на маленькую девочку, потерявшую дорогу домой, никакая полиция не смогла бы защитить ее. А вот местная банда, скорее всего, взяла бы малышку под свою опеку: рокерам не хотелось иметь лишние неприятности на своей территории. Того, кто не уважал эти порядки, могли отправить в здешнюю тюрьму или, как ее называли, в комнату интенсивной терапии.
Гей предпочел бы провести сделку где-нибудь на нейтральной территории, но условия диктовал Микки, обладающий товаром. Отступать теперь нельзя... Если бы покупка-продажа совершилась удачно, то и всю операцию можно считать отлично проведенной. К тому же самолюбие Гея, нывшее не меньше, чем его отбитые почки, не позволило бы ему уйти с поля боя побежденным. Единственная вещь, связывающая его с внешним миром, – крошечный микрофон, приклеенный изолентой к правому боку.
* * *
В воздухе пахло гнилью и мусорными отходами. В углу комнаты, под забившимся рукомойником со стоячей водой, валялись бутылки из-под пива. Рядом, на перевернутых деревянных ящиках, лежали недоеденные бутерброды и кусочки вяленого мяса.
Микки достал из холодильника банку пива «Будвайзер» и протянул гостю. Гей поставил ее на стол, но открывать не стал: необходимо сохранять ясность рассудка. Он передернул плечами – его правый бок нестерпимо чесался. На соседней улице в обшарпанном фургоне сидел Сэмми, записывая на пленку все, что передавало подслушивающее устройство. Этой «игрушкой» с ними поделилась служба разведки, и Гей впервые нацепил ее на себя. Микрофон казался почти невесомым, а по размеру – не больше чем зажигалка «Зиппо». Однако, ощущая эту штучку на правом боку, обладатель его не чувствовал себя увереннее. Гею казалось, что вместе с микрофоном он приклеил к ребрам свой смертный приговор.
