— Вы устанавливали палатки, а я проходила по тропинке поверху, в лесу. И увидела.
— А что ты делаешь здесь, в лесу? — спросил Тинел.
— Живу. А вы почему залезли на дерево?
— Хм. Мама сказала, что в лесу есть кизил. Мы хотели… — попытался Миликэ соврать.
— Кизи-и-ил?! — Девочка рассмеялась. — На дубе? — Девочка хохотала.
— Желуди, — ляпнул Тинел.
— А зачем вам желуди? Чтобы мама сварила вам компот, как в городе?
— Ну что ты болтаешь? Чтобы играть ими.
— А-а, — сказала девочка. — Слезайте. Хватит. Покажу я вам один дуб, у которого желуди вот такие! — и показала, какие, — каждый с ее черный замурзанный палец (сразу видно, что ела черные черешни).
Мальчики слезли с дерева. Переглянулись.
Губы девочки, как и ее руки, тоже были черные.
— Ты кто? — спросил Тинел с любопытством.
— Дочка лесника.
— И живешь в лесу?
— Да.
— У тебя есть дом?
— А что ты думаешь, я в дупле живу? — рассмеялась девочка.
— И как тебя зовут?
— Аникуца.
— А меня…
— Тинел, — опередила его девочка. — А тебя — Миликэ, — сказала она быстро и снова весело захохотала.
Засмеялись и мальчишки. Эта лесная девочка знала все.
— Нам по пути, — сказала Аникуца и пошла вперед. Обрадованные мальчишки поспешили за ней. Некоторое время они шли молча.
Откуда-то издалека до них долетел мамин голос:
— Тине-е-ел! Миликэ-э-э!
— Нас зовет мама! — забеспокоился Тинел.
— Слышу. Смотри, за теми зарослями есть тропинка, она ведет прямо в лагерь…
И заторопилась.
— А ты? — крикнул ей вслед Тинел. — Куда идешь?
— Домой. У меня дела. И так я потеряла с вами много времени… — и скрылась за бугром, поросшим орешником.
Мальчишки побежали по тропинке вниз, к лагерю. В густой листве проглянули палатки, забелел дым от плиты, мальчики увидели маму, — она ходила среди росших у палаток деревьев и звала!
— Миликэ-э-э!
И эхо отвечало ей с другого берега Днестра, из садов:
— …икэ-э-э!
— Тине-е-ел! — звала мама с отчаянием.
И эхо снова отвечало:
— …е-ел!
Через несколько мгновений они стояли перед мамой: рубашки и штаны изодраны, колени в ссадинах, руки в царапинах, оба грязные, потные, взлохмаченные…
Только что, когда мама была напугана их длительным отсутствием, у нее было одно жгучее желание — увидеть их. Она очень тревожилась: не случилось ли с ними что-нибудь? Может, свалились где-то со скалы на берегу? Почему так долго не возвращаются? Где блуждают? Почему не откликаются?
Но едва увидела их, целых и невредимых, — успокоилась. Посмотрела на них пристально.
Мальчишки опустили глаза.
