Вбежала Наташка, у которой в ногах путался обезумевший Малыш. Она принесла мне тарелку, вилку и нож и поставила передо мной замечательный хрустальный бокал. Когда она ставила его на стол, то он звенел редким звоном.
Наступила торжественная тишина.
Дядя Шура взял шампанское и открыл его. Оно стало пениться и вырываться из бутылки.
Надежда Васильевна отодвинулась, чтобы спасти платье, и уронила свой бокал. Замечательный хрустальный бокал с редким звоном!
Вот тут-то и началась по-настоящему эта история, вот тут-то и вспыхнул небольшой костер, который потом разгорелся в неистовый пожар, способный уничтожить все, и который мне удалось погасить.
Я знаю, я уже говорил об этом. Но, чтобы у вас в голове хорошенько отпечаталась эта история, чтобы вы потом не повторили моих глупостей и не принимали поспешных решений, напоминаю вам об этом. И себе, разумеется, тоже. Век живи, век учись.
Тетя Оля любит говорить: «Если ты хочешь, чтобы тебя поняли, повтори главную свою мысль в начале рассказа, в середине и в конце». По-моему, очень правильные слова.
Значит, хрустальный замечательный бокал стал падать, описывая плавную дугу.
Дядя Шура сделал невероятно судорожное движение, чтобы спасти бокал, но это ему, конечно, не удалось. Он ведь не фокусник и не волшебник, а только хирург.
Бокал, естественно, достиг пола и разбился, а следом за ним на полу оказался дядя Шура.
Может быть, он упал нарочно, чтобы посмешить публику? А может быть, просто не удержался на стуле? Во всяком случае, он рассмеялся, а за ним рассмеялся и я. В конце концов, бокал – это только бокал, даже если он замечательный, хрустальный, с редким звоном.
Мы смеялись, надеясь развеселить и увлечь остальных, но увлекли только Малыша. Он начал отчаянно лаять.
– Жалко, – сказала Надежда Васильевна, села на корточки и стала собирать осколки.
– Это мамин бокал, – вдруг тихо, но внятно произнесла Наташка. И сразу оборвала наш смех.
– Что ты выдумала, – неуверенно возразил дядя Шура.
И всем стало понятно, что это на самом деле был бокал Наташкиной мамы.
– Ты сам говорил, – повторила Наташка. – На нем была царапина.
Надежда Васильевна, подобрав осколки, вышла.
Дядя Шура ничего не ответил Наташке, достал новый бокал и поставил перед Надеждой Васильевной.
Свадьба продолжалась, но это была уже чуть-чуть не та свадьба.
Дядя Шура стал разливать шампанское. При этом он изображал, что ничего особенного не произошло, но по движениям его рук, по суете, по неуверенно-торжественному голосу видно было, что история эта ему неприятна.
