Ауше минуло девяносто штормов, ее жизнь подходит к концу, и дорога, с которой нет возврата, уже зовет ее. Не дай Шестеро, чтобы такое произошло, когда солнца нет на небе. Шерон этого просто не вынесет. Старуха давно стала для нее членом семьи.
Но сейчас ночь. Долгая, ненастная, темная, жуткая. И даже указывающей путь ни к чему рисковать и подвергать опасности свой дом. Возможно, если бы наверху не спала маленькая девочка, она бы не стала так поступать. Но безопасность Найли, теперь, когда она – единственное, что осталось от Димитра, для нее важнее всего. Именно по этой причине Ауше придется сидеть под замком до рассвета.
Несмотря на усталость, спать не хотелось. Дурная привычка, появившаяся за годы работы. Многие указывающие, когда наступает их неделя дежурств, стараются выкроить время для сна днем, а ночью бодрствовать.
– Ничего, – тихо сказала она, обращаясь к старому зеркалу, которое привез еще ее отец из своей единственной поездки в герцогство Варен. – У меня есть целая неделя, чтобы пожить как все люди.
С этого вечера наступило время дежурства Йозефа и Клары, и девушка им не завидовала. В такую погоду мало радости выбираться из дому. Им придется трудно, если Шестеро не будут милостивы и где-нибудь в полупустом городе вспыхнет синий фонарь.
Она немного подумала над этим, а затем опять взялась за чтение. Толстая желтоватая свеча на столе медленно таяла, ставни вздрагивали, страницы сменяли одна другую, и Шерон не сразу поняла, что в дверь стучат. Сперва ей показалось, что это все тот же беснующийся возле дома ветер пытается ради злой шутки выманить ее наружу и плюнуть в лицо дождем. Но когда дверное кольцо стукнуло в десятый раз подряд, она вскочила с места, и почти тут же сверху раздался плач Найли.
Ругаясь сквозь зубы, призывая на головы тех, кому не сидится дома, всех заблудившихся мира, девушка подскочила к двери.
– Кого белые овцы на гребне притащили?!
И едва расслышала ответ:
– Шер! Открывай! Это Воцлав!
Она с трудом подняла тяжелый засов. Порыв ворвавшегося в дом ветра тут же пробрал до костей, притащил на своем хвосте дождевую влагу, горький запах моря, погасил свечу и перепугал огонь в очаге.
Несмотря на капюшоны и бесформенные мокрые плащи, она их узнала. Фермер Воцлав, лодочник Мик и рыбак – Джун. Сегодня их очередь ходить по ночным улицам ее района и следить за фонарями.
– Беда, Шер! Кто-то у Уве помер! – просипел Джун, топчась на пороге и не решаясь войти.
