– Заходите! Живо!
Она пропустила их в дом, с трудом, борясь с ветром, закрыла дверь, сердито вытирая попавшие на лоб дождевые капли.
– Давно?
– Не знаем. – Одутловатое лицо Воцлава было бледным. – Мы, как увидели, сразу к тебе бросились.
Шерон недовольно сжала губы. Значит, они и не подумали никого предупредить в доме Уве. Возможно, теперь там уже не один заблудившийся, а двое. Проклятье! Как так можно?! Джун в этих делах новичок, но от Мика и Воцлава она не ожидала подобных ошибок. Несут ночную стражу не первый год, а сегодня повели себя как неопытные подростки.
Трое мужчин показались ей беспомощными и перепуганными. Вода с парусиновых плащей стекала на пол, впитываясь в потрепанный ковер.
– Почему не пошли к Йозефу или Кларе? Сегодня их время! – Она хмурилась и выглядела очень сердитой.
Найли наверху плакала без остановки.
Защити ее Шестеро! Как же все это не вовремя!
– Йозефа вызвали в деревню час назад. В Лиду. Там скорняк умер. А Клара занята на другом конце города. В тюрьме один сошел с ума и грозится себя убить.
– А Криза?!
– У бургомистра почечные колики. Ее вызвали тоже.
– Идите к Никласу или Матэушу! У меня маленький ребенок, я не могу!
– Шерон, ты ближе всех к маяку. Мы будем добираться до них очень долго… – Мик сделал неловкий жест рукой, запнулся и замолчал.
Он был выше ее на две головы, но всегда в присутствии Шерон смущался. Лодочнику было проще в одиночку уйти в штормовое море, чем беседовать с ней. И дело вовсе не в ее даре, а в том, что она ему нравилась, но мужчине так и не хватило духу в этом ей признаться.
– Ты… посмотришь? – В его голосе проскользнули жалобные, умоляющие нотки. – Пойдешь с нами?
Она мрачно глянула на встревоженные бледные лица. Маленькая тростниковая кошка перед тремя просоленными морем псами.
– Скованный! Почему сегодня?! Ждите! – куда более резко, чем требовалось, приказала она им.
– Милая, все в порядке? – встревоженно спросила из-за двери Ауша.
Шерон пришлось остановиться, чтобы сказать:
– У Уве беда, няня. Я должна посмотреть, пока не придет кто-нибудь еще. Не волнуйся. Вернусь через час. Я кого-нибудь оставлю с Найли.
– Хорошо. Будь осторожна.
Быстро взбежав по лестнице в детскую, она склонилась над кроваткой:
– Все хорошо, Найли. Я здесь.
Ребенок, увидев ее лицо, тут же затих. Шерон принялась тихо напевать колыбельную и не уходила, пока девочка не заснула.
Шерон оделась как можно теплее, схватила с полки сумку из телячьей кожи – та всегда лежала собранной именно для таких случаев. Спустилась на первый этаж, где ее нетерпеливо дожидались мужчины. Подошла к вешалке, сняла с крючка плащ алого цвета, едва успевший высохнуть.
