— Остынь, успокойся, — сказал Геллерт.
Он не успокоится. Потому что говорит дело. Он ничего не нарушал и скажет об этом Хильтбруннеру. А заодно объяснит, что эти экскурсии «Про Натуры» нужно организовывать иначе. Ему не доставляет ни малейшего удовольствия наблюдать, как Геллерт мучается с ними, откладывая свою работу.
Геллерт выслушал Штальдера безмолвно и отрешенно.
— Может, рысей поделим, а то уже ехать пора, — вставил Лен.
Геллерт, Штальдер и Скафиди повернулись в его сторону.
— Вот что значит альтернативный служащий, — похвалил Штальдер и поручил Геллерту провести распределение.
Геллерт вздохнул и вернулся к столу. Взял в руки листок, на котором были указаны даты пеленгования рысей, и заполнил таблицу.
Спустя некоторое время он предложил, что сам запеленгует Вино и Зико. Штальдеру достались Кора и Неро, Лену — Мила, а Скафиди — Мена.
Штальдер вопросительно посмотрел на Геллерта. Так не пойдет — во всяком случае, не сегодня.
— Сегодня нам надо провести, по крайней мере, трехточечную пеленгацию каждой рыси. Каждый должен подойти к рыси как можно ближе. А если возникнут подозрения, то четырехточечную. На это понадобится время. Вино и Зико — два самца на огромной территории: за день нельзя провести трехточечную пеленгацию и одного из них. Тем более при такой погоде. Я знаю, что тебе неохота звонить Пьеру, потому что он вечно ноет о лишних рабочих часах. И своей тридцатипроцентной ставке. Ничего удивительного. Но пока ты доберешься из Вайсенбаха до района обитания Вино, Пьер его уже запеленгует. Может, Вино сидит у него в Монтрё — тогда ему хватит получаса. А если ты быстро обнаружишь Зико, то можешь помочь Лену.
— Лен уж как-нибудь найдет Милу в ее небольшой зоне.
— Значит, запеленговав Зико, возвращайся в Вайсенбах и в виде исключения два часа строчи диплом.
— Хорошо, раз ты так говоришь. Звоню Пьеру.
— Я говорю только то, что думаю, — прорычал в ответ Штальдер.
Геллерт поднялся, посмотрел на синюю булавку, которой была обозначена последняя пеленгация Вино, и набрал номер Пьера Пюсьё.
Выйдя на улицу, Фриц Рустерхольц еще слышал, как в «Тунгельхорне» Альфред Хуггенбергер снова громогласно заказал всем пива, стрельнул у Пульвера «Мэри Лонг» и, как Беат Бюхи, противясь пиву, требовал «Ривеллы», потом дверь захлопнулась, и голоса оборвались. Смеркалось, улицы опустели. Покоем дышали поля, пересекаемые Луибахом и засыпанные тяжелым снегом, который чуть повыше, по бокам собравшихся вокруг Вильдхорна вершин, отливал серебристым цветом.
