— Вам нужно обязательно высыпаться, — сказала Бернадетта Цуллигер. — Если днем работать, а ночью ловить рысей, то никакого здоровья не хватит.
— Мы стараемся… — начал было Геллерт.
— Они еще молоды, мамочка, — перебил его Цуллигер. — Им от недосыпа ничего не будет. Да и тебе оно не повредило бы. Если б ты по утрам вставала пораньше, тебе не приходилось бы при гостях убирать со стола неглаженые вещи.
— Еще раз услышу от тебя такую чушь, будешь сам свои вонючие штаны у колонки стирать.
Ханс Цуллигер ухмыльнулся жене, та покачала головой и отодвинула корзину с бельем в сторону. Цуллигер сел во главу стола, бросил взгляд на телевизор, где по-прежнему крутили рекламу. Потом повернулся к Штальдеру и Геллерту.
— Так что же привело вас к нам? Опять кофе кончился? Или на втором этаже слишком скучно?
— Новости хотим посмотреть, — смело ответил Геллерт.
— Хорошая отговорка. А кофе вам все-таки можно предложить? И мясца какого-нибудь? Или наш новый уклонист только на бобах?
Лен искал подходящий ответ, но тщетно.
— Так я принесу вам вегетарианский кофе, — съехидничал Цуллигер.
— Будет болтать-то, — вступилась Бернадетта, тем временем убравшая все вещи и севшая за стол.
— Да они знают, что я не со зла, мамочка, — заявил Цуллигер и повернулся к детям, чтобы спросить, не хотят ли и те чего.
Дочь лет пятнадцати жестом отклонила предложение и исчезла в своей комнате, а чуть более старший сын пробурчал нечто неразборчивое о стакане молока. Цуллигер вставил обратно вынутую на время разговора зубочистку и пошел на кухню, задев по пути огромное ботало.
Лен испытующе глянул ему в спину, вспомнив о висевших на стене трех черепах и лосе из охотничьего журнала.
— Вы рассказывали о посылке, — обратилась Бернадетта к Штальдеру.
— Да.
Тут начались новости.
— В Берн пришла посылка с отрубленными рысьими лапами. Отправили ее из Аргау.
На экране появилась с трудом скрывающая улыбку дикторша и начала рассказывать о зарубежных новостях.
— Отрубленными лапами? — переспросила Бернадетта.
— Вот именно.
— Одной из ваших рысей?
Дикторша читала текст о демонстрации профсоюзов во Франции.
— Не знаем, — ответил Геллерт. — Во всяком случае, это не Тито — его мы пеленговали три часа назад.
— Не только пеленговали, но и видели, — уточнил Лен, встрепенувшийся от имени рыси. — Тито спокойно лежал на выступе скалы за ветвями, смотрел на меня и даже не шевелился. Я был метрах в семидесяти и прекрасно его видел.
Дикторша взяла в руки новый листок и продолжила рассказывать о событиях за рубежом. Лен умолк, не ожидав от себя столь эмоционального описания.
