– Но нужен же тебе компьютер, – сказал я.
– Хер с ним, с компьютером, – сказал брат. – Но нужно же тебе ружье.
– И все же, – сказал я, – почему ТАК мало?
– Наверное, плохо работали, – сказал брат.
Я глянул на наши пальцы и покачал головой.
На следующий день мы вышли на работу.
Мы были очень упрямы.
ххх
Вопреки нашим ожиданиям, легче работать не стало.
Ну, знаете, все эти пословицы и поговорки про то, что сначала работа гнет спину тебе, а потом ты гнешь спину работе. Все это херня. И тело не привыкало. Спина болела еще больше, пальцы кровоточили еще больше, в глазах плясало ЕЩЕ больше. С выработкой происходила полная херня. Чем больше ты работал, тем меньше зарабатывал. Нормы увеличивались, станки ломались – за них, конечно же, вычитали – кнопки разлетались, покупатели проклинали, мир дрожал. Но босс был доволен. Зато гребанные коммунисты и их гребанный СССР, где запрещали работать детям, пошли на хер.
Через несколько дней к нам зашел наш босс, – продававший нам свои сраные протухшие обеды по цене ресторанных, о чем мы узнали только в день расчета, – и как раз занес поесть. Мы стали обедать прямо на горах кнопок и ткани. Не было сил выйти на улицу.
– Любчики, – сказал он, – как насчет того, чтобы еще и гладить костюмы?
– Ой вей, – сказал я, – а шо такое? Гладильщик помер?
Он состроил обиженную гримасу. Одна из отличительных его черт была в мимикрии под еврея. Причем еврея карикатурного. Он сыпал словечками «шо, я имею сказать за, ой вей, таки да, любчики, Моня, за Одессу», одевался, как карикатурный еврей с гитлеровского плаката, звиздел про свою любовь к фаршированной рыбе и «уважал Израиль». Самое удивительное же состояло в том, что в нем не было ни капли еврейской крови.
То есть, блядь, он не был евреем.
У нас работал один парень, погибавший у него на юбках, – их красили в чанах в подвале краской для пасхальных яиц, работа была адская, – который был Действительно еврей. Как-то я вышел из цеха и пошел к нему. Еврей-красильщик сидел у чана с какой-то бурой херней и грустно глядел, как она булькает.
– Какого хера он себя так ведет? – спросил я еврея.
– Кто? – спросил он.
– Наш босс, – сказал я. – Он что, еврей?
– Откуда мне знать? – сказал он. – Это же ТЫ его родственник.
– У нас блядь ни одного еврея нет в семье, – сказал я, – иначе все бы уже давно свалили в Израиль.
– Вся блядь моя семья, – сказал я. – Они И ТАК ушлее и хитрее всего мира. Если бы блядь они еще и евреи были, это же был бы полный конец всему миру.
