Конечно, не могла. Ведь он, Клейтон, обладал информацией о судьбе ее мужа.
Когда он посвятил Сергея в план его спасения, тот сначала отказался: не хотел покидать жену. Тогда Клейтон посчитал его дураком. Женщина не стоит того, чтобы из-за нее лишиться жизни.
И только теперь, когда Катя едва не бросилась на него с кулаками, на него снизошло понимание. И он позавидовал мужчине, которого так сильно любила и ждала женщина. Никогда еще ни одна из них не испытывала к нему столь сильных чувств. Даже мать. Она снова и снова сбегала от него с очередными любовниками.
Когда-то он понадеялся, что Оливия будет бороться за него, но, увы…
– Возможно, нам следует поселиться в другом месте. – Оливия плотнее завернулась в халат, и тонкий шелк соблазнительно обтянул ее округлые бедра. Проклятие, неужели под халатом на ней ничего нет!
Клейтон в раздражении принялся мерить шагами комнату. Немного помолчав, обратился к своей спутнице:
– Не получив нужной информации от тебя, революционеры обязательно попытаются получить ее у Кати. Находясь здесь, я смогу ее защитить.
– Не надо изображать благородного рыцаря, – пробурчала княгиня. – У тебя плохо получается.
Нет, он вовсе не благородный. Таких заблуждений у него не было.
– Судя по всему, мне придется идти на чердак, – сказала Катя. Повернувшись к Оливии, спросила: – Хочешь, я прикажу лакею вышвырнуть его из твоей комнаты?
Оливия покачала головой. Когда она подняла руку, чтобы поправить волосы, рукав съехал, и открылись синяки и ссадины на запястье.
Катя ахнула:
– Что с тобой случилось?! Если это Клейтон…
Оливия тотчас же проговорила:
– Правдинцы похитили меня. А Клейтон спас. Поэтому я здесь.
Враждебность Кати мгновенно исчезла.
– Значит, это они?… Хочешь, я пришлю женщину тебе в помощь?
Клейтон замер, ухватившись за дверной косяк. Если она не революционерка, то похитители могли… А он ведь ничего у нее не спросил. Что, если…
Клейтон уставился на свечу и смотрел на нее до тех пор, пока снова не обрел способность мыслить. Он отрежет Аршуну яйца! И это не пустая угроза!
Словно прочитав его мысли, Оливия покачала головой:
– Нет, все в порядке. Один из революционеров защитил меня от остальных.
Клейтон вздохнул с облегчением. Что ж, возможно, Оливия сказала правду о человеке на рынке.
Катя взяла ее за руку, чтобы рассмотреть раны. Рукав соскользнул дальше, и обнажилась внушительных размеров опухоль на предплечье.
А это уже его вина. Какого черта она приняла удар на себя? Людям ведь обычно свойственно уклоняться от нападений… Клейтон нахмурился и, обращаясь к хозяйке, проворчал:
