На печи завозились — проснулись сыновья старосты.
Я проверил камень на шее — на месте.
В темном дверном проеме показалось еще более темное пятно. Ненадолго замерло, шагнуло в комнату. Ростом непрошеный гость вряд ли уступал мне. Значит, кто-то из болотных тварей.
"Не буди лихо, пока оно тихо…"
И надо же было только что помянуть этих болезных.
— Простите… — тихий шепот ржавыми шестернями прокрутился в голове.
Я сжал магический камень, ощутил ответный жар. В комнате вспыхнул свет ауры.
Стоящая в дверях только закрылась рукой, но не отпрянула. Она вообще не шевелилась. Только дрожала мелкой дрожью.
Зосима швырнул в огонь печи хорошую пригоршню содержимого мешочка. Воздух комнаты, и без того напоенный запахом разнотравья, вздохнул удушливым горьковатым дымом.
— Я не сделаю вам зла, — гостья опустила руку.
Я не ошибся, узнав ее голос. Ворожея! Та самая, что чуть было не дотянулась до моего горла у места Духов. Та самая… да не та…
На ней было сильно изорванное длинное платье. Когда-то, возможно, красивое, но теперь больше похожее на перепачканные грязью лохмотья. Длинные черные волосы намокли и прилипли к лицу, кожа которого отливает вроде бы знакомой белизной. Я не сразу понял, что же в ее облике изменилось сильнее всего… Глаза! Из них исчезла тьма и магнетическая сила. И еще чернильные разводы — их тоже не видно.
Она шагнула по направлению к столу. Неуверенно. Ее даже мотнуло в сторону. Совсем не похожа на ту уверенную в своих силах тварь. Но не играет ли? Заманивает собственной слабостью?
Я снова приподнялся на руках, с трудом сел.
— Можно мне сесть? — спросила она.
Голос все такой же тихий.
Староста посмотрел на меня — я в ответ пожал плечами. Черт его знает, что задумала гостья. В прошлый раз аура ее замедлила, но не остановила. Но и сил у меня тогда побольше было.
— Садись… — протянул Зосима. — Не за стол. Так.
На лице гостьи отразилось нечто, похожее на горечь и обиду. Мне ее даже жаль стало. Но заставил себя отмахнуться от эмоции. Сейчас они только помешают. Я ничего не знаю о местных обитателей. Не знаю об их повадках и уловках.
Гостья окинула взглядом комнату, а потом уселась прямо на пол. Ноги поставила перед собой, обняла их руками.
— Что тебе надо? — спросил Зосима.
— Я не знаю, — проговорила гостья. — Не знаю, куда мне еще идти.
Она продолжала дрожать, хотя уже меньше.
— Помню, как бродила по болотам. Как охотилась. Долго. Потом был голод. Прежней пищи не осталось. А потом встретила тебя, — она подняла на меня взгляд. — Знаю, что хотела с тобой сделать. Знаю, что почти получилось. А потом… — она замолчала, отвела глаза, — потом что-то случилось. Я очнулась в болотах, но голод исчез. Тот, прежний голод, который не унять.
