На краю зеленого оазиса разгоралось дымное зарево. Шум пламени слышно даже отсюда. Иногда к нему примешивались невнятные вопли пораженных болезнью тварей. Но подробностей не рассмотреть. Да на это и времени нет. Я понесся к развалинам, не разбирая дороги. За спиной водяной снова хлестнул щупальцем, но не достал.
Вот и развалины!
Гладкие камни разбросаны вокруг порядком обрушившихся, но все еще различимых стен. Когда-то место Духов укрывало здание, вроде небольшой часовни, только более основательное.
Я быстро сориентировался, выискал проход, скользнул под укрытие стен.
Аеш оказался прав — пройти мимо места Духов просто нельзя. В центре "часовни", в выложенном истершейся плиткой полу, зияло огненное отверстие. Своеобразный колодец, своим нутром уходящий в саму Преисподнюю. В "колодце' бушевал живой огонь. Вырывался замкнутыми спиралями и арканами, переливался от раскаленного белого до насыщенного красного.
Но куда здесь втыкать жезл? Ни в стенках "колодца", ни в полу нет никаких особенных углублений или отверстий. Неужели прямо в огонь? От этой мысли мой лоб покрылся испариной.
За стенами "часовни" раздался рев водяного. И намного ближе — тварь приближалась. Через несколько минут будет тут. Времени на раздумья просто нет. А так хочется посидеть на травке, неспешно пораскинуть мозгами…
Я обхватил жезл обеими руками, сжал зубы. Затем резко выдохнул и ударил сверху вниз, целясь в бушующее пламя.
От последовавшего тут же удара мне чуть не оторвало руки. Жезл точно в силовое поле вонзился. Упругое и очень плотное. Меня отбросило на стену. Сильно приложившись о камень головой, соскользнул на пол. Жезл все еще сжимал в руке.
Перед глазами все плыло. Я попытался подняться, оперся о стену. По раненой ноге будто голодные муравьи бегали, выедали ее изнутри.
— Я не помешала? — раздался знакомый женский голос.
Нет! Только ее не хватало!
— Помешала. — Мне удалось подняться. Кажется, отбегался.
— Я очень старалась… — ворожея стояла, прислонившись к противоположной стене. Расслабленная, уверенная в себе. И действительно обнаженная. Сейчас ее кожа имела молочно-белый оттенок, с чернильными разводами.
Она отступила от стены, сделал шаг ко мне.
— Пока все заняты твоими друзьями, нам никто не помешает…
В другое время, в другом месте и с другой девчонкой я бы только обрадовался тону, с каким были произнесены эти слова. В них скрывалось неприкрытое обещание. Вот только в моем случае ничего и близкого к возбуждению я не испытывал. Черные глаза ворожеи притягивали, заставляли слушать и подчиняться.
