Его греческое лицо напоминало кусок бронзы, пластичной и твердой одновременно. Сиреневые окуляры стиляги не помогали – все равно казалось, будто его глаза светятся собственным светом.
– Мне надо отвечать, или это риторический вопрос? – попробовал выкрутиться я.
– Это тест на твою крутость, – ответил он и сложил руки на груди, положив ту, что с сигаретой, сверху. Сигарета дымила красивыми белыми волокнами. Меня зачаровывала их изменчивость и словно напоминала о чем-то, о чем я несвоевременно забыл.
Еще несколько минут мы просидели, глядя друг на друга. Понятно, у Гагарина было преимущество – в очках он мог смотреть на других как угодно долго.
И тут я нашелся:
– Я знаю! Если бы я был бессмертным и всемогущим, я потратил бы все свое время и силы на поиски выхода из этой ситуации!
Гагарин наклонился ко мне и похлопал по плечу. И последовательно повел разговор дальше:
– Меня заинтересовала твоя метафора. Дословно ты сказал, что действительность – это набор воспоминаний-картинок, среди которых мы живем. Есть индивидуальные воспоминания, а есть коллективные…
– Воспоминания-картинки и воспоминания-карты! – оживился я, повторив свои термины. – Последнее – общее для всех людей. Но только для людей, для прочих живых существ – нет.
Гагарин сказал:
– Я тебе кое-что хочу показать. – Он коснулся ногой табуретки, которая стояла возле соседнего столика. – Смотри на нее.
Должно быть, в моем лице промелькнула беспомощность.
– Смотри на табуретку, чего ты? – сказал он сквозь усмехающиеся губы, и я послушался.
Табуретка была серого цвета, сделанная из легкого дерева. Простой дизайн – фирменный стиль «Открытого кафе».
– Ты видишь, но не табуретку, – сказал он. – Ты видишь картинку. Воспоминание про табуретку. Но не ее саму. Вместо табуретки – воспоминание о ней, – еще раз повторил он, как для тупого.
Но я все равно не понимал, куда он гнет, только продолжал таращиться на табуретку.
– Попробуй почувствовать, что табуретка, на которую ты смотришь, – просто существует . Она пребывает рядом с тобой, в том же времени и пространстве, что и ты…
Я не врубался, чего от меня хотят. Табуретка как табуретка, зачем человека мучить?
– Не смотри на нее,
увидь ее. Осознай, на что ты смотришь. Осознай, что табуретка – реальная, она
существует …
Я начал понемногу нервничать – каждый раз, когда Юра обращался ко мне, я внутренне напрягался, это всегда было очень ответственно. А тут, с этим бессмысленным примером про табуретку, мне вдруг надоело убеждать себя, будто я с Гагариным на одной волне. В ушах ворковало:
