Отдельно стоял целый ряд журналов и книжек по космонавтике. Видно, эта тема не на шутку волновала дедов разум. Содержимое полки дополнял репринт портрета, выполненного тушью, – Юрий Гагарин, со скромной, но светлой улыбкой первого советского человека в космосе. Что за странный фетиш из космонавтики?
Я выложил себе на пол штук десять книг для дальнейшего ознакомления. Пол у деда был застелен выцветшим плотным ковром. Другой, мягкий ковер висел на противоположной стене, сбоку от книжного шкафа. Над ковром, как раз посредине, за комнатой следила фотография деда в полоборота. С черной полоской в знак траура. Смешной лопоухий дедусь, типичный Галушка, ну копия мамы. Таким, наверное, вырезки про НЛО собирать на роду написано.
Под зорким профессорским оком я читал до трех часов ночи.
7 Я следил, чтобы клепсидра постоянно оказывалась у бабки перед глазами. Песочные часы вызывали у старушки беспричинное беспокойство. Когда она входила в комнату, где ее ждал текущий песок, то начинала тихо молиться и причитать. Она молила меня взглядом, она скулила – словно у меня была сила остановить этот бег песчинок. Но ни я, ни кто-либо другой, кого я знал, не смог бы остановить песок в клепсидре.
Кажется, к концу месяца это начало доходить и до бабки. Если считать в клепсидрах, на принятие этого факта она затратила не меньше 20 000 продуктивных переворотов.
То же самое, что 20 000 раз сказать песку:
Нет, не теки, остановись, постой!
Не теки, не теки, не теки…
Куплет совершенно в духе Степана Гиги, которого мы с бабушкой часто слушали вместе. 8
Мы продолжали наше общение, невзирая на слезы, крики и угрозы сдать меня в милицию. Изредка я деликатно напоминал бабуле, что я – единственный человек на Земле, пришедший в ее дом, чтобы готовить ей еду. Кроме меня, не было больше никого, кто смог бы и накормить ее вкусненькой тыквенной кашкой, и прочитать на ночь статью Мирче Элиаде про похоронные ритуалы – то, что ее больше всего должно интересовать.
Бабуля это поняла.
Ночами она часто вопила, что умирает. Однажды это было так.
На крик я сбежал на первый этаж, повключал всюду свет. Бабка вертелась на кровати, комкала простыни и шипела, точно выпускала из себя демона. Меня всегда привлекали такие зрелища. Скажу вам, на этот раз было на что поглядеть.
Наконец бабка обессилела.
«Не могу», – сказала она, переводя дух.
«Чего не можете?» – спросил я.
«Умереть не могу».
Я пожал плечами и пошел досыпать.
Наутро бабка переменилась. Когда мы завтракали, она сказала, что ночью ей было дано откровение. Я поинтересовался, какого рода это откровение и чего оно касается.
