Она заметила Харальда у перехода, рассматривая лица прохожих на той стороне. Он стоял впереди, устремив взгляд на пешеходный указатель. И как только вспыхнул зеленый свет, зашагал через улицу.
Яна не двинулась с места: пускай подойдет. А он бы прошел мимо, если б Яна не заступила ему дорогу, хотя на секунду у нее и мелькнула мысль не делать этого.
Привет! — сказала Яна.
Харальд оторопело смотрел как бы сквозь нее и молчал. Они стояли рядом. Ни один не знал, с чего начать.
Мы мешаем, сказала Яна и потянула Харальда поближе к стене какого-то страхового офиса. Однако, продолжала она, вид у тебя преуспевающий… Ты пешком?
Только до гаража, ответил он.
Яна подсчитала: почти семь лет. Ты теперь здесь живешь?
В гостинице, сказал он. Деловая встреча.
Может, поговорим?
О чем?
Например, об этих семи годах, сказала Яна и отметила, что, прежде чем кивнуть, он мысленно прикинул, как у него со временем. Ну так где?
Может, я за тобой заеду?..
Впервые за эти несколько минут Яна увидела знакомый жест. Она помнила его руки.
Тебя трудно узнать, сказал он.
Вот как? — машинально обронила Яна и подумала, что должна была сказать: ты мне по-прежнему нравишься.
Дома она сочинила длинный разговор, который начинался этой фразой.
С тех пор как Яна с Харальдом развелись, жизнь ее потекла совершенно иначе, только одно осталось без перемен: во сне она по-прежнему видела всяческие полеты.
Харальд всегда говорил, что это от неполадок с кровообращением.
Когда я лечу, рассказывала Яна, у меня дух захватывает, поневоле ловлю ртом воздух, как ребенок, у которого в горле комом застряла тоска по дому.
Сейчас она стояла у окна и, глядя вниз на улицу, думала: только сны все те же. Воображала себе разговор с Харальдом. Ждала его приезда.
Надо же, думала она, снова встретились. Разговаривать нам будет трудновато.
Ей вспомнился запах высохшей травы на речном берегу; после уроков они с Харальдом часто ездили туда. С той поры минуло уже пятнадцать лет.
Он сажал ее на раму своего велосипеда и вез к реке, а там на склоне у воды расстилал одеяло.
Изредка над головою пролетал вертолет, и Харальд хвастался: Я бы его мигом из ружья достал.
Вертолеты Яну не интересовали. Ее занимал Харальд. Она еще побаивалась его рук. Когда он прикасался к ней, она, как бы защищаясь, тотчас ложилась на живот и начинала охотиться травинкой на жуков.
Иногда, рисуя в воображении жуков с крыльями, отливающими золотом, она забывала свои страхи.
Харальд ерошил пальцами ее рыжие космы и говорил: Ты должна отрастить волосы.
